В час дня, Ваше превосходительство - [34]
Денежкина похолодела, вспомнив, что профессор дружит с самим Дзержинским, и с перепугу вдруг предложила:
— Хотите, подарю?
— Что подарите? — удивился офицер.
— А вот этот самострел. Куда он мне, бабе? А вы человек военный.
— Откуда он у вас?
— Нашла. Я ведь рано просыпаюсь, надо за домами смотреть. Иду, а он валяется.
— Хорошая находка. Совсем новый.
— Берите, берите.
Поручик ушел от Денежкиной с наганом. По оружию Сергей Пухов соскучился, теперь, ощупывая револьвер, он чувствовал себя полноценным человеком.
Дома он лег на диван, сладко потянулся, закинул руки за голову и замурлыкал песенку, которую в немецком плену, в бараке, часто напевал его приятель, прапорщик Костя Полунин, неожиданно для всех покончивший жизнь самоубийством:
«А она еще ничего, — подумал Сергей про Денежкину. — Миловидная, и не больше тридцати…»
Это происшествие внесло хотя и маленькое, но все же разнообразие в скучную жизнь. А жизнь Сергея Пухова не баловала. После радостной встречи с родителями, после первой беседы, затянувшейся до утра, начались будни, встали неизбежные вопросы: что делать, как жить? Продолжать занятия в Высшем техническом училище? Но там ни от кого нельзя добиться толкового ответа. Идти в Красную Армию? Но в районном военкомате на учет взять взяли, а никакой должности не предложили, сказали: «Пока отдыхайте, надо будет, позовем».
Оказалось, что он, не закончивший курса студент, потерявший на войне и в плену здоровье, в общем, никому не нужен, кроме родителей. Но и с ними отношения налаживались трудно.
Дня через три после приезда Сергей за обедом начал рассказывать:
— В вагоне говорили: вызывают дьякона в совдеп. Сидит там комиссар, нестриженый, небритый, держит по случаю неграмотности газету вверх ногами и грозно спрашивает: «Скажите, отец дьякон, как вы к Советской власти относитесь? Только не врите!» — «Хорошо, скажу. Ей-богу, не вру: боюсь!»
Отец, словно не слышал, сказал матери:
— Я, Лида, опять сегодня доктора Коновалова встретил…
Друзей не было, поразлетелись кто куда. Была надежда на встречу с Варенькой Самариной, но мать, осторожно подбирая слова, сообщила, что Варенька вышла замуж и живет в Петрограде.
Как-то вечером профессор пришел домой очень усталый, молча поужинал и раскрыл «Правду». Сергей спросил:
— Ты, папа, в большевики записался?
Профессор поднял глаза на сына, ничего не ответил.
Сергея вдруг охватило раздражение:
— Вспомнил молодость! «Из страны, страны далекой, с Волги-матушки широкой, ради вольности веселой…» Пока нас, русских людей, немецкие вши ели, вы с вашим Лениным на немецкие деньги сахар покупали. Откуда у нас в доме сахар, я хочу знать? Откуда?
В столовую вошла Лидия Николаевна. Она со страхом смотрела на мужа и сына.
Профессор спокойно сложил газету, снял очки.
— Ты поглупел, Сергей, в плену. Ничего, это пройдет. Я не большевик, но запомни: если ты хоть еще раз посмеешь так говорить со мной — живи как хочешь, ты взрослый.
Встал, подошел к двери:
— Спокойной ночи. Мне завтра надо встать раньше. Я уезжаю.
Сергей вышел подышать свежим воздухом и наткнулся возле подъезда на Денежкину.
— Высокому начальству — почтение! — козырнул поручик.
— Вы все шутите, Сергей Александрович! — улыбнулась грозная со всеми комендантша.
С того вечера поручик редкую ночь проводил дома.
Лидия Николаевна вскоре догадалась, где бывает сын. Все: молчание отца, брезгливый взгляд матери — окупалось удовольствиями, получаемыми у Денежкиной.
На столе всегда красовалась бутылка водки, настоящей «николаевской», с казенной печатью. На расспросы Сергея, где она берет такую немыслимую драгоценность, помолодевшая, похорошевшая Анна Федоровна только посмеивалась:
— А вы не любопытствуйте, а выпейте.
И подвигала закуску — копченую селедку, рыжики.
За столом Анна Федоровна называла гостя на «вы»: «Кушайте Сергей Александрович!», «Закусите, Сергей Александрович!», «Пожалуйста, сальца отведайте, Сергей Александрович!».
А как только Анна Федоровна гасила свет, Сергей Александрович превращался в милого, дорогого, желанного Сереженьку.
Случались и неприятности. В первый вечер Анна Федоровна вылила на себя, по-видимому, целый флакон тройного одеколона, запаха которого Сергей не выносил. Сначала не почувствовал, благо выпил основательно, но утром заявил:
— Побереги одеколон для других нужд.
Одна ночь выдалась беспокойной.
Кто-то тихонько, но настойчиво застучал. Сергей взволновался: не отец ли? Не случилось ли что с матерью?
Анна Федоровна, не зажигая света, спросила:
— Это ты?
— Я! Открой…
Денежкина набросила пальто, вышла.
Всего разговора Сергей не слышал, хотя из предосторожности на ощупь нашел все свое, оделся и подошел к закрытой двери поближе.
— Когда его черти унесут? Выставь, и все. Я же замерз совсем.
— Не командуй, я не нанятая.
Хлопнула дверь. Анна Федоровна пошарила по перине, спросила испуганно:
— Сергей Александрович, где вы?
Обняла, зашептала:
— Ложись, миленький, ложись…
— Кто это приходил?
— По делу, Сереженька. Милиционер. Черт кривой! Почему, говорит, ваших караульных не видно?
В сатирическом романе «Понедельник — день тяжелый» писатель расправляется со своими «героями» (бюрократами, ворами, подхалимами) острым и гневным оружием — сарказмом, иронией, юмором. Он призывает читателей не проходить мимо тех уродств, которые порой еще встречаются в жизни, не быть равнодушными и терпимыми ко всему, что мешает нам строить новое общество. Роман «Вопросов больше нет» — книга о наших современниках, о москвичах, о тех, кого мы ежедневно видим рядом с собой. Писатель показывает, как нетерпимо в наши дни равнодушие к человеческим судьбам и как законом жизни становится забота о каждом человеке. В романе говорится о верной дружбе и любви, которой не страшны никакие испытания.
Скромный стажер риелторского агентства, замещая своего коллегу, попавшего в аварию, осматривает роскошную квартиру на пятом этаже в переулке Альфонса Фосса. Ее собирается снять некая госпожа Вайс, богатая дамочка с непомерно завышенными требованиями, не так давно приехавшая во Францию из Латинской Америки. Казалось бы, все пожелания капризной клиентки учтены, но неожиданно в кладовке обнаруживается труп, а на следующей день — еще один, но уже в другом месте.
Эсер — успешный писатель, который больше не может спать по ночам. Виной тому его новое творение, укутанное мрачными событиями, которые все чаще переплетаются с реальной жизнью автора, сочинившего их. С каждым днем, он все глубже погружается в омут собственных кошмаров и тайн, будучи в абсолютном неведении происходящего вокруг.
Аркадий Гендер является автором нескольких социально-детективных романов о нашей современной жизни. Первая книга называется «Траектория чуда» (под названием «Кольцо соблазнов» была выпущена в издательстве «Русь-Олимп»), вторая — «Проксима Лжи».Если вы внезапно получите известие о том, что вам в наследство оставлено шесть миллионов долларов и княжеский титул в придачу, то не спешите радоваться. Сначала убедитесь, что ваша биография кристально чиста, и никакие события из вашего прошлого не помешают вам вступить в права наследования.
Очнувшись на полу в луже крови, Роузи Руссо из Бронкса никак не могла вспомнить — как она оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Странные рыбы, цветы, интуиция, дно, бар, луна, дружба, путь, жара, шаги, смерть, совпадение, рубашка, польза, реальность, письмо, счетовод. Трудно предусмотреть всё. Никогда не знаешь, что приведёт к разгадке тайны.