В церковь — только вовремя! - [16]

Доктор Джерм стоял на маленьком диване, беспорядочно тыкая в сторону телевизора.

— Вроде садового шланга? — спросил я.

— Возможно, — отозвался By. — Если так, то от перегибания толку не будет. Время не похоже на воду, оно сжимается до бесконечности. Тебе придется его отключить.

Шланг был подсоединен к необычному приспособлению на передней панели телевизора между переключателем каналов и звукорегулятором. Я попробовал открутить его, свернуть влево. Ничего не вышло. Я свернул его вправо — опять ничего не вышло. Я тянул, отрывал, крутил…

Ничего не вышло.

— Там специальное устройство! — прокричал доктор Джерм. — Получено по спецзаказу из «Хронопоставок».

Я едва его слышал. Доктор Джерм явно то ли уменьшался, то ли удалялся. Или и то, и другое.

— Дайте я попробую! — воскликнул Стадс. Паника, звучавшая в его голосе, показывала, насколько искренне он был привязан к этому быстро исчезающему человечку. Он повернул крепеж влево, потом вправо, толкал, тянул, сгибал, скручивал. Ничего не вышло.

— Можно мне попробовать? — спросил знакомый голос.

— Ей нельзя сюда заходить! — завопил Стадс.

Кэнди. И Стадс прав. «Девушкам вход запрещен» — это наше второе правило. Краеугольный камень нашей политики. Тем не менее я проигнорировал его протест, подал ей руку и помог переступить с лестницы в домик. Стадс и я — мы оба разинули рты, а она тем временем отряхивала колени! Я, конечно, видел Кэнди без униформы, но это было нечто совсем иное! Абсолютно иное!

На ней был пеньюар для новобрачной, приобретенный в «Милых мелочах».

Тем не менее настроена Кэнди была весьма по-деловому.

— Это как пробка на бутылке с лекарствами. Чтобы не могли открыть дети, — уверенно пояснила она, наклонилась (очень грациозно!) и одним легким движением кисти отсоединила шланг от панели управления. Он вдруг начал извиваться, как змея, и загремел, как гром. Кэнди вскрикнула и в ужасе его уронила. Тем временем доктор Джерм подтягивал шланг к себе и кольцами укладывал его на диване, который начал вращаться сначала медленно — а потом еще и еще.

Снова раздался грохот, по комнате пронесся мощный порыв ветра. Захлопали страницы журналов, послышался треск дерева. Пол наклонился, я схватил Кэнди за руку. Стадс дико заорал:

— Я же говорил! Говорил!

Дальше провал. Очнулся я под кленом на куче досок, прижимая к себе Кэнди. Ее воздушное одеяние для новобрачных не прикрывало ни локти, ни колени. Я завернул свою невесту в старенький коврик моей матери, и мы вместе помогли подняться Стадсу.

— Я же говорил, — тупо повторял он.

— Кому и что? — спросил я.

Вместо ответа он кинулся на меня с кулаками, но, к счастью, промахнулся. Стадс никогда толком не умел драться.

— Наше правило. «Девушкам вход воспрещен». Видишь, что получилось! — И он поддал ногой журналы, рассыпанные под деревом.

— Кэнди тут ни при чем. Это все из-за твоего драгоценного профессора и его новой Вселенной!

Стадс опять на меня бросился, но я легко уклонился. В соседних домах зажглось было несколько окон, но вскоре они снова погасли. Задний двор оказался усыпан досками, журналами, боксерскими перчатками, картинками, водяными пистолетами, перочинными ножами и так далее. Выглядело это как обломки детства, это и были обломки детства, собранные в одну печальную кучу.

Стадс плакал, громко всхлипывая (я не преувеличиваю), копаясь в этих следах кораблекрушения. Подозреваю, он искал крошечный диван, миниатюрную пальму в вазоне и, может быть, маленького человека, лежащего без сознания после падения из лопнувшей Вселенной.

Мы с Кэнди немного постояли, потом решили помочь. Доктора Рахдио Джерма нигде не было. Шланг мы тоже не нашли.

— Это хороший знак, — заметил я. — Последнее, что я видел, это как он сворачивал шланг на диване.

— И что? — Стадс сделал ко мне шаг — явно с агрессивными намерениями. Мы с Кэнди решили, что пора уходить. Когда у нас за спиной зазвонил телефон, мы как раз отодвинули доску и пролезали в щель забора Пателли. Под кучей досок и фанеры он звучал совсем глухо. Я хотел было вернуться, но Кэнди схватила меня за руку, я взглянул на нее…

В конце концов, сегодня наша первая брачная ночь, хотя от падения у меня и раскалывается голова. Как я узнал позже, у Кэнди — тоже.

ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ

Я думал, плейбоям с Дитмас-авеню пришел конец, но на следующее утро Стадс в Ла-Гуардиа ожидал нас наверху у эскалатора, ведущего к выходу 1-17. После вчерашней катастрофы он либо вычистил, либо сменил униформу. Его медали весело блестели, но я заметил, что он снял эмблему Нобелевского лауреата.

Сначала я решил, что он опять — за старое, хочет напасть на меня, но вместо этого Стадс взял меня за руку.

— Вчера позвонил твой друг By, — вполне мирно сообщил он. — Как только вы — ты и как ее там — ушли.

— Кэнди, — рассердился я. — Моя невеста. — Они с тетей Минни стояли прямо у меня за спиной, но Стадс не желал смотреть в их сторону. У Стадса всегда были проблемы с девушками и взрослыми. Потому я и удивился, что он так привязался к доктору Джерму. Может, причина в том, что этот блестящий сумасброд-риэлтор казался таким маленьким или удаленным, или и то, и другое?

— Какая разница, — отмахнулся Стадс. — В общем, твой друг сказал, что, по его мнению, Вселенная досуга отделилась и благополучно продолжает существовать. И что доктор Джерм выжил.