В царстве тысячи атоллов - [2]
Наблюдения, сделанные во время первого погружения, определили направление моих будущих исследований.
Наше внимание привлекла толстая зеленая рыба-попугай. Она спокойно кормилась мозговиком, совершенно не замечая подбиравшуюся к ней длинную рыбу-флейту. "Хруп, хруп", - обгладывала она коралл, в то время как рыба-флейта подплывала все ближе и ближе и вдруг одним броском оказалась у нее на спине. Рыба-попугай в страхе обратилась в бегство, однако, несмотря на все старания, ей никак не удавалось сбросить крепко сидевшего наездника. Вскоре необыкновенные конь и наездник скрылись из виду. Странная "упряжка" заинтересовала нас: что бы это могло значить?
Несколько позже я увидел над коралловым кустом большого каменного окуня, с широко открытой пастью подстерегавшего добычу. Приглядевшись повнимательней, я заметил двух крохотных рыбешек, одна из которых уже заплыла в раскрытую пасть хищника. Верный кандидат на тот свет, решите вы; ничуть не бывало: через несколько секунд малышка появилась снова, цела и невредима, а окунь даже не делал попыток схватить ее. В чем здесь дело? Проблема межвидовых отношений различных рыб меня явно начинала интересовать.
Затем Хасс показал мне на небольшого, с голубыми крапинками рифового окуня, сидевшего в норе прямо перед нами. Это было существо с довольно скверным характером. Стоило какой-нибудь рыбе приблизиться, как он бросался в атаку. Даже к огромным окуням он не испытывал никакого почтения или страха и норовил схватить их за плавник. Когда я вытянул ногу в его направлении, этот маленький комок злобы пытался атаковать и меня. Какой контраст по сравнению с миролюбивыми стайными рыбами, проплывавшими перед нами в голубой воде!
Почему же одни рыбы ведут себя так странно и отличаются таким неуживчивым характером, а другие - общительны? Почему одни рыбы имеют пеструю окраску, а другие одноцветные? Для чего нужен, например, маленькой рыбе-бабочке яркий глазок, украшающий ее спинной плавник, и почему другие рыбы имеют шинной плавник в виде развевающегося вымпела? Не обусловлены ли особенности окраски и строения тела рыбы их специфическими функциями?
На пути мне попадались все новые виды рыб: толстые кузовки, горбатые рыбы-ангелы, изящные губаны, рыбы-хирурги, султанки, длиннорылые рыбы-бабочки и многие, многие другие. Нам повстречалась даже рыба-клоун.
Каждый из этих подводных обитателей по-своему приспособился к условиям жизни на коралловых рифах, но как именно - известно лишь в общих чертах. До сих пор еще удивительно мало знают о повадках коралловых рыб. Это и понятно, если вспомнить, что до недавнего времени было очень и очень непросто проникнуть в мир, где они живут. Для ученого-зоопсихолога здесь открывается широкое, по существу еще совсем неисследованное поле деятельности.
С того дня, когда я впервые спустился под воду, прошло много лет. За эти годы акваланг и ласты стали как бы неотъемлемой частью моего тела.
Изучая во время многочисленных подводных экскурсий морских рыб, я сталкивался все с новыми, неожиданными особенностями их поведения. В 1953-1954 годах на научно-исследовательском судне "Ксарифа", известном трехмачтовом паруснике Ганса Хасса, мы совершили путешествие в Карибское море и на Галапагосские острова. Мы спускались на морское дно, испытывали новое водолазное снаряжение. А поздней осенью 1957 года, накопив большой опыт подводного плавания, Хасс повел свою "Ксарифу" в Индийских океан.
На сей раз шхуна плыла под австрийским флагом. Во время этого путешествия, длившегося целый год, мы побывали в Красном море, на Мальдивах, Цейлоне, Никобарах и на некоторых островах у Малайского побережья.
Вблизи Мальдивских островов мы обнаружили особенно красивые коралловые рифы, что и побудило нас сделать здесь продолжительную остановку. Ганс Хасс занимался исследованием Мальдивских атоллов и выдвинул новую гипотезу об их происхождении. Эта работа велась в тесном сотрудничестве с несколькими другими учеными, в частности с доктором Георгом Шером из Гессенского географического музея, изучавшим экологию коралловых рифов.
Доктор Людвиг Францискет, сотрудник Мюнстерского географического музея, занимался здесь вопросами обмена веществ и роста кораллов в их естественной среде. Объектом исследований доктора Себастьяна Герлаха были мелкие живые организмы, обитающие в кораллах и в коралловом песке; ему удалось обнаружить новые формы их приспособляемости. Доктор Вольфганг Клаузевиц из Музея Зенкенберга во Франкфурте работал главным образом над классификацией коралловых рыб, тогда как я занимался изучением их психологии. Таким образом, наши задачи и наша работа тесно переплетались и взаимно дополнялись. Отсюда родилось то плодотворное сотрудничество, о котором я и поныне вспоминаю с большим удовольствием и удовлетворением.
Неоценимую помощь оказал нам инженер Курт Хиршель, работавший в качестве техника и оператора. На Цейлоне к экспедиции присоединилась г-жа Лотта Хасс, которая очень удачно и кстати дополнила нашу рабочую группу, трудясь как перед объективом кинокамеры, так и за кадром.
