В бурях нашего века - [13]

Мне удалось собрать столько денег, что я смог внести не только вступительный взнос, но и плату за учебу в течение первого семестра. У меня даже осталось немного денег на приобретение самых необходимых книг. Я надеялся, что к началу второго семестра у меня будет более или менее регулярный подсобный заработок. В течение некоторого времени я дополнительно занимался с неуспевавшими по тем или иным причинам школьниками. Но это приносило мне очень мало денег, отнимало много времени и крайне не нравилось.

Значительно приятнее оказалась предоставившаяся возможность проводить в университете спортивные занятия в качестве помощника преподавателя физкультуры. В середине двадцатых годов занятия спортом были введены в учебные программы как обязательные для всех студентов.

За проведение полуторачасового вечернего урока физкультуры я получал 5 марок, которые зарабатывал в буквальном смысле слова в поте лица своего. Работа помощника преподавателя физкультуры давала мне каждую неделю лишь около десяти марок, так что все это еще не было настоящим подсобным заработком, который я так стремился найти.

Как-то я случайно познакомился с молодым спортивным репортером газеты «Бреслауер нойесте нахрихтен». Он устроил мне встречу со спортивным редактором газеты, рекомендовавшим меня в свою очередь главному редактору, который, как было ему известно, подыскивал для газеты молодых «свободных сотрудников». Для меня это означало возможность работы в качестве «свободного» репортера, свободного прежде всего от твердого заработка.

Своим журналистским образованием я обязан исключительно практике, которая была нелегкой. Концерн Хука оплачивал молодых журналистов более чем скудно. Систематически не выплачивались даже минимальные ставки, зафиксированные в договорном порядке. Почти со всеми молодыми сотрудниками заключались трудовые соглашения на половину редакционной ставки. За это им приходилось выполнять работу, которая вдвое превышала объем того, что спрашивалось с обычного редактора.

В то время я посещал в университете главным образом утренние лекции, начинавшиеся с 8 часов. Из послеобеденных я выбирал наиболее важные. Около полудня я ежедневно шел в редакцию. Там я получал какое-нибудь задание, например побывать вечером на предвыборном митинге КПГ в «Столетнем зале» Бреслау, где должны были выступать Эрнст Тельман или Вильгельм Пик, а на следующий вечер или через день – на предвыборном митинге фашистов с Гитлером или Герингом в качестве ораторов. О митинге КПГ я должен был написать 20 строк, а о сборище фашистов – 70. Установленный объем репортажей можно было превышать, лишь когда происходили «особые происшествия», вроде драк во время митинга, разгона собраний полицией и т.п.

Собрания чаще всего начинались в 20 часов и заканчивались в 22–23 часа. После этого надлежало в редакции, где имелось помещение с несколькими пишущими машинками, написать репортаж, который сразу же правился и направлялся в наборную, с тем чтобы гранка уже в 7 утра находилась на столе главного редактора или соответствующего редактора. Поскольку газета выходила в середине дня, верстка должна была быть готова к 10 часам утра, а в 11 часов газета шла в печать. В 12 часов 30 минут газета уже продавалась на улицах.

Я писал, конечно, не только о политических собраниях. Меня привлекали к подготовке самых различных репортажей, например о юбилейном празднике корпорации пекарей или слесарей. Я писал о спортивных состязаниях, в которых иногда участвовал и сам. Подготавливая подробные сообщения о съездах крупных землевладельцев Силезии, я учился писать не только об аграрной политике, но и, когда затрагивались более узкие вопросы, о сельскохозяйственных машинах, о «немецком эффективном способе унавожения», о «породистой немецкой свинье». Я готовил также заметки о сенсационных уголовных делах и т.д. Однажды я даже получил премию, что у нас обычно не делалось, так как ухитрился оказаться на месте одного крупного преступления еще до прибытия уголовной полиции. Я усвоил много приемов, которыми пользовались спортивные репортеры, получавшие тогда фактически лишь построчный гонорар. Например, я научился писать о пяти или более проходивших одновременно спортивных мероприятиях, побывав не более чем на одном или двух из них. Благодаря этому, работать в спортивном секторе было выгоднее, чем наскребать строчки для других редакций.

Профессиональные знания и опыт во многих областях редакционной работы, включая верстку, я приобретал, замещая во время университетских каникул отпускников. Так, то ценой напряженного труда, то более легко, зарабатывал я крайне необходимые мне для продолжения и завершения учебы деньги. Редакция также брала у меня и неплохо оплачивала многие фотоснимки, которые я делал попутно во время своей становившейся все более разносторонней репортерской деятельности. Прежде всего это были фотографии в связи с крупными юбилеями старых городов Силезии, когда репортаж об истории города и празднествах дополнялся большой фотоподборкой.

Литературный отдел газеты возглавлял тогда видный историк и критик литературы марксист Пауль Рилла, к сожалению, очень рано умерший. Он иногда привлекал меня к обсуждению кинофильмов. Это было связано для меня с тем преимуществом, что я мог частенько приглашать в кино свою тогдашнюю подругу, ставшую позднее моей женой, – для кинокритиков всегда полагались два бесплатных билета в кинотеатр.