В будущем году — в Иерусалиме - [52]

— Позвольте мне, синьора, задать вам не совсем приличный вопрос?

— Спрашивайте. Я сама решу, отвечать ли мне на него.

— Как далеко зашли у вас отношения с моим отцом? Насколько мне известно, он был сорвиголова.

— Нет, синьор, он не был таковым. Он был нежнейшим соблазнителем из всех, кого довелось мне знать.

— И он соблазнил вас?

— В тот же вечер. Я родила от него дочь. Копия он. Ваша сестра… Наполовину.

— Последний вопрос, синьора: почему вы не поженились?

— Потому что оба мы были повенчаны: он — со своей революцией, а я — с кинематографом. Жаль…

— Я хочу увидеть вас, синьора!

— Боже упаси! Мне восемьдесят восемь лет.

* * *

Позвольте мне сделать небольшое отступление, которое на первый взгляд может показаться не совсем уместным, но для понимания дальнейших событий имеет немалое значение.

Шотландский аптекарь по имени Мак Сноу был человеком довольно посредственным, но при этом свято верил в прогресс. В свое время он сформулировал поразительное правило возрастания вероятности успеха наших начинаний, которое хотя и является сугубо эмпирическим, но по сей день не только никем не оспаривалось, но даже не ставилось под сомнение. Золотое правило это утверждает, что вероятность успеха любого начинания нормального человека пропорциональна квадрату вложенных в него физических и психических ресурсов.

Такое нарастание успеха в геометрической прогрессии теоретически должно развивать его до размеров космических.

Увы, на практике все выглядит иначе, поскольку Homo sapiens — есть творение в высшей степени нелогичное и потому абсолютно неспособное в полной мере реализовать свой природный потенциал. Согласно выводам Мак Сноу, в человеке орудуют бесчисленные тормоза, которые сильно препятствуют достижению поставленных целей, постоянно приводя его в состояние неспособности к действию. Шотландский аптекарь называет этот факт «Принципом имманентных самоограничений». Они-то и являются причиной того, что у подавляющего большинства людей успех их деятельности развивается не в геометрической, а лишь в арифметической прогрессии. Или — что того хуже — не развивается вовсе, и это — увы! — воспринимается как нечто нормальное. Множество совершенно гениальных личностей в истории человечества собственными жизнями подтверждали Золотое правило Мак Сноу, однако даже они в конце своего пути нередко становились жертвами имманентных самоограничений. Сократ кончил свои дни в темнице. Иисус Христос — на Голгофе, а слава Наполеона окончательно закатилась после Ватерлоо. Человечеству неизвестно ни единого случая, когда бы Homo sapiens всерьез отнесся к собственным возможностям. Однажды уходят все, и одним этим фактом опровергается непрерывность квадратичного нарастания успеха отдельно взятой личности, ибо сама смерть в конечном итоге являет собой последнюю неудачу всей жизни…

* * *

Вернемся, однако, к Хершу Камински. Если бы он по-настоящему того хотел, в следующем матче он забил бы четыре гола, еще в следующем — восемь, затем — шестнадцать голов — так предписывает теория Мак Сноу с его геометрической прогрессией. Однако действительность не всегда соответствует принципам науки. Не теоремы управляют действительностью, а инерция, индивидуальные и общечеловеческие причины.

Хершеле влепил еще несколько красивых голов, однако мотивационные байки хитрого мистера Таубеншлага стали для него — что об стену горох. Истинного стимула ему уже недоставало: самая красивая женщина Италии вернулась в Неаполь и вышла замуж за своего режиссера, этого жуткого ревнивца Бальтасара Негрони, которого она не любила, но объявила тем не менее отцом зачатого ею ребенка, хотя тот, на самом деле, таковым вовсе не являлся.

Между тем команда Камински стремительно рвалась от победы к победе. Триумфом своим они были обязаны не столько своему младшенькому, сколько все еще агрессивному Мордехаю, который в схватках менее всего пользовался головой, больше полагаясь на ноги. Вначале к команде присматривались, потом стали побаиваться, а вскоре одно название ее — «Красное знамя» — наводило на соперников панический страх. Оно сделалось символом еврейского упорства и социалистической решимости. То, что удалось совершить братьям Камински, было не просто восхождением к Олимпу, а стремительным взлетом к звездам.

В апреле того же года «Красное знамя» играет против сборной команды Чикаго. Еврейские футболисты выигрывают со счетом 1:0 и выходят в четвертьфинал чемпионата Америки. В конце мая они выигрывают у грозной сборной команды Колумбии. Предпоследний барьер взят: «Красное знамя» выходит в полуфинал.

Пресса бушует! На всем Западном побережье и за его пределами все, что касается команды Вайсплатта, выходит под крупными заголовками. Газета «Сан-Франциско пост» взахлеб сообщала о триумфальном шествии команды «Красное знамя» как о небывалом землетрясении, называя Мордехая Голиафом американского футбола. «Сан-Луи ньюз» назвала его тяжелым броненосцем в человеческом облике, который, скорее всего, владеет неким тайным трюком, непостижимым для простых смертных. Со всех концов мира, перегоняя друг друга, летели предложения денег и почестей — одно другого соблазнительней. Бэр получает предложение занять пост профессора спортивных наук в Дурбанском университете. О бесчисленных предложениях руки и сердца — и вовсе говорить не приходится. Внучка одного из королей прессы предлагает Хершеле навестить ее в их имении в Нью-Гемпшире и — в случае возникновения взаимных симпатий, разумеется, — стать ее супругом. Всемирно известный пионер кинематографа Эдвин Портер снимает полнометражный боевик об одиннадцати «Dreamboys from Russia», который с триумфом проносится по всем кинотеатрам страны.