В боях за Поднебесную. Русский след в Китае - [20]
БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ В МАНЬЧЖУРИИ.
1920-1930-е гг.
Маньчжурия (кит. Маньчжоу — земля маньчжуров) — историческое наименование территории, ныне составляющей северо-восточную часть Китая. Происходит от названия народа, населявшего эту территорию с конца XVI в.
С середины XIX в. территория Маньчжурии стала объектом экономических и политических интересов России, Франции, Германии, а позже — США. В 1896 г. Россия заключила с Китаем секретный оборонительный союз против японских посягательств и получила право на строительство Китайской Восточной железной дороги (КВЖД) в Северной Маньчжурии, а в 1898 г. арендовала на 25 лет Квантунскую область (южная часть Ляодунского п-ва). В 1905 г., согласно Портсмутскому мирному договору, арендные права на Квантунскую область и часть КВЖД от Чанчуня до Порт-Артура (ЮМЖД) получила Япония. С начала XX в. Южная Маньчжурия стала фактически полуколонией Японии. В 1922 г. Чжан-Цзолинь (Чжан-Цзолинь, Чжан Цзолинь), ставший диктатором «трех восточных провинций» — Ляонинской (Мукденской), Гиринской и Хэйлунцзянской, в составе которой находился и Хулунбуирский округ (Барга), и, поддерживаемый японцами, объявил об автономии Маньчжурии. К началу 1932 г. Маньчжурия была оккупирована японскими войсками, а 9 марта провозглашена независимым государством Маньчжоу-го во главе с последним императором Цинской династии Пу-И. Столицей Маньчжоу-го стал г. Чанчунь, переименованный в Синьцзин (Новая столица).
Маньчжурия стала крупным районом российской эмиграции в Китае. Остатки белых армий пополнили русское население, которое проживало на этой территории еще с конца XIX в. и было связано с Китайско-Восточной железной дорогой (КВЖД). По некоторым данным, в середине 20-х гг. численность русского населения в Маньчжурии достигала 150 тыс. человек, и около 100 тыс. проживало в Китае, в районах, прилегающих к Маньчжурии. К 1935— 1936 гг. численность русских в этих районах в связи с продажей Советским Союзом КВЖД и оккупацией территории японцами сократилась. Так, если в 1926 г. в г. Маньчжурии проживало 18 тыс. русских, то к 1936 г. их число сократилось до 800 человек>{50}. По выражению американского ориентолога Оуэна Лэттимора, Маньчжурия в 1920-е гг. была «колыбелью конфликта». Ее стратегическое положение, богатые природные ресурсы привлекали внимание как Японии, так и Советской России. Формально входившая в состав Китая, Маньчжурия фактически находилась под властью военного правителя Чжан Цзолиня, получившего в народе прозвище Старый Маршал[28]. В его владениях обосновалось значительное количество русских беженцев. Десять тысяч забайкальских казаков получили от Старого Маршала обширную территорию вдоль реки Аргунь в Северной Маньчжурии. Тысячи русских работали в его правительственных учреждениях, армии и полиции, причем им часто отдавалось предпочтение перед китайцами>{51}. Многие русские эмигранты поступили на китайскую военную службу и приняли впоследствии участие в войне между китайскими провинциальными правителями. Заметим, что последний факт вызвал в среде европейской (особенно парижской) эмиграции разделение на два противоборствующих лагеря. Одни возмущались, что русские воины превратились в ландскнехтов, другие рассматривали ситуацию с политической точки зрения — продолжение во что бы то ни стало борьбы с коммунизмом, хотя бы и на китайской службе>{52}. Причем обе стороны не учитывали (или не хотели учитывать) обычный жизненный фактор, на наш взгляд немаловажный. Он был связан с тяготами жизни в «русских губерниях» Китая и порой с невозможностью заработать другими средствами кусок хлеба на пропитание. Так, по словам Генерального штаба генерал-лейтенанта Д. Филатьева, на черновой работе русские эмигранты не могли конкурировать с китайцами, кули которых довольствовались платой в 20—30 сантимов в день. Работа же в виде личных услуг — шоферы, повара и т.п. — по традициям была запрещена белым>{53}.
В качестве иллюстрации приведем свидетельство очевидца жизни русских эмигрантов — казаков Трехречья, епископа Нестора.
«До недавнего времени условия жизни для русских в Трехречье были чрезвычайно тяжелы. Русское население было задавлено тяжестью налогового пресса, выдавливались налоги за все, буквально даже за воздух, которым дышали русские изгнанники.
Запрещено было в Трехречье строить церкви с колокольнями: храмы ютились в обычных домах, над которыми не позволяли даже креста поставить, нельзя было открывать школы, за переезд из одной деревни в другую приходилось платить налог, так что объезды священниками своих приходов были сопряжены с большими расходами и затруднениями. Отбирали скот — коров, лошадей.
Огромный, тяжелый налог — семнадцать долларов с десятины земли — чиновники старались получить по несколько раз в год и никаких квитанций в получении его русским не оставляли. Торговцы и ростовщики угнетали тех, кто задолжал им, и даже принуждали дочерей неуплатных должников отрабатывать долг отца позорным ремеслом.
Наконец, вновь приходивших в Трехречье русских крестьян и казаков из Забайкалья местные власти попросту продавали большевикам на расправу обратно. Была даже строго установлена плата за голову — пятнадцать долларов с человека за возвращение его в пределы СССР.
