В боях за Ельню. Первые шаги к победе - [47]

Тяжелое ранение получил в бою комиссар 132-го отдельного дивизиона противотанковых орудий политрук Кузнецов. Он лично сам водил бойцов в атаки, показывая пример мужества и храбрости. Следуя его примеру, красноармейцы стойко дрались с врагом.

Мужественно сражались с ночи до позднего вечера воины частей и соединений, действовавших на левом фланге, по обе стороны железной дороги Спас-Деменск — Ельня. К исходу дня 105-я моторизованная дивизия вышла на рубеж Портки — Погарное. Имели успех 106-я и 120-я дивизии.

Военный совет армии дал событиям текущего дня следующую оценку: «Противник после успешных атак наших войск с утра 30.7.41 г. на всем фронте ельнинского направления отходит с большими потерями для него людьми и материальной частью непосредственно к Ельне, стремясь удержать оборону и противодействовать его окружению и уничтожению нашими частями» (ЦАМО РФ. Ф. 1087. Оп. 1. Д. 4. Л. 155).

Гитлеровцам действительно хорошо досталось. Гудериан подтвердил это в «Воспоминаниях солдата», утверждая, что 30 июля под Ельней было отражено тринадцать атак. И все же отступать немцы не намеревались.

30 июля гитлеровское командование приняло директиву №34, которая временно откладывала выполнение директивы № 33 и дополнения к ней, т.е. войскам группы армий «Центр» рекомендовалось прекратить наступление и перейти к обороне. Сделать такой непопулярный шаг фашистское командование, по его же признанию, вынудило «развитие обстановки в последние дни, появление крупных сил противника перед фронтом и на флангах группы армий “Центр», положение со снабжением и необходимость предоставить 2-й и 3-й танковым группам около десяти дней для отдыха и пополнения их соединений» (Проэктор Д.М. Агрессия и катастрофа. С. 248).

Разумеется, ни командарму Ракутину, ни штабу армии планы фашистского командования не были известны. Они действовали исходя из своей оценки поведения противника и в соответствии с требованиями своего вышестоящего командования. А оно не собиралось давать спокойного отдыха завоевателям. Напротив, в полдень на командный пункт Ракутина, находившийся в деревне Волочек, поступило сообщение о реорганизации Фронта резервных армий. По решению Ставки Верховного командования войска Фронта резервных армий и Можайской линии обороны, за исключением 29-й и 30-й армий, уже действовавших в составе Западного фронта, были объединены в один Резервный фронт, командующим которого назначен генерал армии Георгий Константинович Жуков, занимавший до этого пост начальника Генерального штаба Красной Армии. А во второй половине дня Ракутину стало известно, что новый командующий прибыл в штаб фронта, который находился в районе Гжатска (ныне г. Гагарин). Бывший командующий фронтом генерал-лейтенант Богданов в связи с реорганизацией назначался первым заместителем. Он, проинформировав Ракутина о происшедших переменах, сообщил дополнительно о том, что Ставкой принято решение о проведении контрудара под Ельней.

Командарм Ракутин принял решение: используя полученный успех, 31 июля продолжить наступление с прежней задачей: окружить и уничтожить группировку фашистских войск в районе Ельни. Приказ о продолжении наступления для всех дивизий был размножен на красной ленте, чем подчеркивалась его особенная важность. Ночью необходимо было обеспечить действующие части боеприпасами, питанием, эвакуировать с поля боя раненых и убитых.

Командный пункт опергруппы Ракутина по-прежнему оставался в деревне Волочек.

В штаб 19-й стрелковой дивизии боевой приказ на очередной день поступил около полуночи, когда комдив Котельников, комиссар Дружинин и начальник штаба Данилович подводили итоги минувшего дня и планировали завтрашнее наступление. Суть приказа им уже была известна. Еще часа два назад Ракутин позвонил Котельникову и сказал:

— Завтра — решающий день. Сопротивление противника должно быть сломлено и Ельня занята.

Котельников напомнил командарму о нехватке снарядов и попросил танковой поддержки. Ракутин пообещал к утру прислать пять-шесть танков и ускорить доставку боеприпасов. Но то, что приказ выделялся среди документов красным машинописным текстом, не осталось незамеченным.

— Такого еще не было, — сказал майор Данилович.

— Командарм на завтрашний день возлагает большие надежды, — ответил ему Котельников, — надо собраться со всеми силами и выиграть эту битву.

— Да, дело чести нашей дивизии полностью выполнить поставленную задачу, — поддержал его комиссар Дружинин. — Вы посмотрите, какое внимание оказывает нашим воинам армейская газета. Вчера напечатана статья «Выход из окружения», сегодня — «Тыл одной части».

Котельников взял газету со статьей «Выход из окружения» и стал читать.

— Любопытно…— воскликнул комдив. —Корреспондент Мильман описывает, как майор Шитов оказался в окружении в первом бою и как он вывел группу бойцов и командиров. Мне казалось, что никто и никогда не вспомнит о нашем первом боевом дне.

— Еще нет двух недель, как это случилось, — сказал Данилович, — а кажется, что прошла целая вечность.

— Да, целая вечность, — согласился комиссар Дружинин, — а первый бой никогда не забудется. Вот и газета вспомнила, засвидетельствовала для истории. И еще обратите внимание…