В бой идут… Книга 1 - [71]

– А пес его знает! Хе-хе-хе… На политзанятиях говорили – часть древнего латного доспеха…

Я повернулся к Свете и одними губами произнес:

– Они так до утра прокачиваться могут.

– Что ты предлагаешь? Пожаловаться в администрацию, что нам мобы спать мешают, шумят после одиннадцати?

Я пожал плечами и посмотрел на игроков. Мидон, сидя на своем щите, азартно гремел костями в каске. Цитамол же, судя по всему, солдатом был хреновым, потому что оружие свое побросал на берегу как попало и следить за ним явно не собирался.

Повинуясь внезапному порыву, я выскочил из-за камней и со всех ног кинулся к берегу. Ошалевшие скелеты еще только поднимались на ноги, когда меч Цитамола, рыбкой блеснув в воздухе, ушел в воду практически без брызг. Как чемпион мира по прыжкам в воду. Со щитом так красиво не получилось – коснувшись поверхности, он запрыгал по воде, как в древней детской игре «блинчики». «А хорошо закинул, далеко. Даже если полезут – задолбаются нырять» – успел подумать я, прежде чем подбежавший Мидон одним ударом отправил меня на перерождение.

__________

[115] Читер – игрок, который использует нечестные, обманные методы (чит-коды, глюки в игре) для получения преимущества в игре. Чит-код (англ. cheat code, cheat – «жульничество», «обман») – код, который может быть введен в программу, чтобы изменить ход ее работы. Грубо говоря, специально написанная программа, при включении которой, к примеру, твои очки жизни не уменьшаются в бою.

[116] Цитамол и Мидон говорят присказками, которые использовали игроки в старинную настольную игру «лото».

[117] светящимся

[118] «А ты азартен, Парамоша!» – цитата из пьесы Михаила Булгакова «Бег», точнее, из кинофильма «Бег» режиссеров Александра Алова и Владимира Наумова. В пьесе у Булгакова было немного по-другому: «Э, Парамоша, ты азартный! Вот где твоя слабая струна!». Эти слова говорит за карточной игрой генерал Чарнота (в фильме его играл Михаил Ульянов) своему знакомому, богатею и бывшему заместителю министра торговли Крыма Парамону Корзухину (Евгений Евстигнеев). Эту сцену два великих актера отыграли столь гениально, что банальная, в общем-то, фраза стала поговоркой.

[119] «Пуля» – жаргонное название преферанса.

[120] Ретирада (устар.) – отступление. Отсюда же «ретироваться».

[121] «Постоянное место жительства».

Глава 25

Возрождаться смысла не было, пока не утихнет устроенный мною шухер, поэтому я вылез из капсулы и, шаркая, отправился ставить чайник. Девчонки уже давно оборудовали в «игровой» нечто вроде кухонного уголка, где мы все перекусывали, когда не было желания тащиться в столовую. Алевтина сперва воспротивилась «разведению тараканов», но потом, убежденная нашими аргументами, все-таки дала добро. Более того, она даже распорядилась, чтобы нам туда приносили обед, что для меня, с моими ногами, было просто царским подарком.

Я уже съел йогурт и допивал чай, когда за занавеской послышался звук поднимающейся крышки капсулы, а потом раздался светин голос:

– Иди уже оживай, ушли они.

– Сильно гневаться изволили? – прихлебывая, поинтересовался я.

– Не то слово. Видел бы ты, как Цитамол твою тушку сапогами топтал. Говорю же, иди возрождаться, больно уж вид у тебя неэстетичный. Как зомбак из фильма ужасов.

– Да иду, иду…

Я, кряхтя, вылез из-за стола, и пошаркал к капсуле. Разговор продолжился уже на берегу.

– Оружие-то выловили?

– Не, не полезли. Они, по-моему, воды боятся, как мы огня. Ругались сильно, потом ушли. Цитамол чуть не плакал. Что это ты решил геройствовать и зверушку обижать?

– Да задолбала эта зверушка – сколько дней уже из-за нее толком не высыпаемся. Может, его теперь на губу посадят, или в дисбат какой сдадут за утрату выданного казенного оружия.

– А ты страшный человек, Мить, – захихикала Света, – ради того, чтобы поспать сладенько, можно сказать, жизнь человеку сломал. Пойдет он сейчас на зону, и покатится по наклонной плоскости – начнет бабушек через дорогу переводить и прочие пределы нравственного падения окружающей нечисти демонстрировать. Не жалко?

– Как говорилось в фильме нашей с тобой молодости, «не мы такие, жизнь такая»[122]. У моего любимого поэта про это есть хорошее четверостишие:

Жук ел траву, жука клевала птица, Хорек пил мозг из птичьей головы, И страхом перекошенные лица Ночных существ смотрели из травы. [123] – Заболоцкий крут, кто спорит, – Светлана козырнула неожиданной компетентностью, – у него вообще с жутью все хорошо:

Ведьма, сев на треугольник, Превращается в дымок. С лешачихами покойник Стройно пляшет кекуок. Вслед за ними бледным хором Ловят Муху колдуны, И стоит над косогором Неподвижный лик луны…[124] Мы сидели рядом на берегу, практически касаясь плечами. Дочитав, Светлана подтянула колени к подбородку, обняла их руками, и с неожиданной грустью произнесла:

– А здесь нет луны. Плохо, да? Представляешь – сейчас бы луна над озером и лунная дорожка.

– Да здесь ничего нет, Света. Это морок, наваждение.

– Прекрати! – она дернула плечом.

– Ну пусть сказка. Иллюзия. Как хочешь назови. Помнишь, там дальше:

Кандидат былых столетий, Полководец новых лет, Разум мой! Уродцы эти – Только вымысел и бред. Только вымысел, мечтанье, Сонной мысли колыханье, Безутешное страданье, – То, чего на свете нет. [125] – Конечно, помню, – вздохнула она. – Как же вы, мужики, все-таки достаете иногда со своей рациональностью. Вот оно надо тебе – сейчас за правду-матку бороться? Такая ночь чудесная.