В битвах под водой - [33]
— Торпедные аппараты к выстрелу изготовлены! — доложили из первого отсека.
Было решено произвести атаку с короткой дистанции, предварительно прорвав кольцо охранения. Для этого нужно было, чтобы гидроакустические приборы охотников не обнаружили нас и не началась бомбежка еще до того, как мы выпустим торпеды.
Все издающие шум механизмы были остановлены, моторы работали на малом ходу. Подводникам было приказано слушать забортные шумы и докладывать о них в центральный пост.
Торпедная атака, даже учебная, требует большого напряжения сил. Ведь именно торпедная атака подводит итоги громадной работы большого коллектива. В военное время ответственность подводников усугубляется. Каждая неудачная атака — это не только напрасная трата дорогостоящих торпед, но и поражение для всего экипажа, поражение, которое приводило к тому, что враг получал новые подкрепления на сухопутном фронте.
— Слева к траверзу приближается охотник, — четко, не повышая голоса, но с заметным волнением доложил гидроакустик, — пеленг не меняется.
Если пеленг не меняется, это значит, что катер пройдет точно над лодкой и не атакует ее. Однако люди, не знакомые с тонкостями правил маневрирования, в таких случаях обыкновенно думают, что охотник выходит в атаку. Чтобы избежать лишних волнений, я поспешил пояснить:
— Если пеленг не меняется, значит, все в порядке. Для выхода в атаку пеленг должен идти слегка на нос!
Только я произнес эти слова, как над лодкой зашуршали винты катера-охотника.
Мое внимание привлек Трапезников. Лицо у него было бледное, лоб покрылся крупными каплями пота. Было видно, что он растерялся. Но глаза у матроса блестели. В них даже можно было прочесть какое-то торжество.
— Испугались? — спросил я. — Вид у вас болезненный.
— Не так, чтобы очень, товарищ командир, но… как… как и все, товарищ командир!
Это был честный ответ, и он был встречен одобрительными улыбками подводников.
— Время вышло! — доложил помощник.
— Всплывать на перископную глубину! — скомандовал я, приготовившись к подъему перископа.
Подъем перископа показал удачный ход маневрирования. Прорыв охранения прошел хорошо. Мы всплыли в заданной точке внутри конвоя — огромный транспорт подходил к «кресту нитей», можно сказать, шел прямо к своей гибели. Теперь его ничто не могло спасти, даже обнаружение нашей подводной лодки и немедленный выход в атаку против нее всех катеров конвоя.
— Ап-па-раты — пли! — раздалась долгожданная команда.
Корпус подводной лодки вздрогнул, и торпеды, словно разъяренные звери, выпущенные из клетки, неся смерть, устремились к фашистскому транспорту.
Теперь надо было приготовиться к неизбежному преследованию со стороны вражеских противолодочных катеров.
— Лево на борт! Полный ход! Мы стали отходить в сторону открытого моря. Корабельные винты заставили содрогнуться весь корпус подводной лодки, который слегка накренился влево от резкой перекладки руля.
Место, откуда мы выпустили торпеды, могло быть замечено с вражеских катеров. Надо было сразу же уйти как можно дальше. Поэтому дорога была каждая секунда.
Мы изменили курс от первоначального лишь немногим больше, чем на десять градусов. Раздались два оглушительных взрыва.
— Бомбы! Бомбы рвутся! — вдруг завопил Поедайло.
— Спокойно! — прикрикнул я на него. — Это торпеды взорвались! Вы что?!
Бледное, вздрагивающее лицо матроса залила яркая краска.
— Я… я от неожиданности, товарищ командир! Я не боюсь, совсем не боюсь! — бормотал он, опустив голову.
— Надо не спать, — вмешался Трапезников, — а ждать, понял?.. Бомб ждать! Когда ждешь, не страшно.
Дистанция залпа была сравнительно небольшая, и взрывом торпед подводную лодку изрядно тряхнуло. В боевой рубке полопались электрические лампочки, а помощника командира, стоявшего у трапа центрального поста со своими приспособлениями, сбило с ног.
Мы развернулись на новый курс и начали отходить.
Минуты шли за минутами. Нас не бомбили. На семнадцатой минуте после взрыва торпед я решил посмотреть, что делается наверху.
Мы уменьшили ход и уже намеревались всплыть на перископную глубину, но гидроакустик доложил о приближении с правого борта катера-охотника. Пришлось маневрировать, но катер, видимо, установил с нами надежный гидроакустический контакт и преследовал неотступно.
Через некоторое время появился еще один катер-охотник. Теперь они преследовали нас вдвоем. Не выходя в бомбовую атаку, они все время шли за нами. Мы сделали несколько сложных поворотов, но оторваться от них не смогли.
Непонятное поведение фашистов начинало действовать на нервы. Казалось, лучше бы уж противник обрушил на нас свои глубинные бомбы, вероятность попадания которых невелика. А так как во время взрыва серии глубинных бомб катера-охотники теряют гидроакустический контакт с подводной лодкой, то при искусном использовании момента это дает возможность маневра для отрыва от преследователей.
Но катера-охотники просто следовали за нашей подводной лодкой на расстоянии не более 3–5 кабельтовых, как бы эскортируя ее. Район моря был мелководный, и в случае бомбежки маневр по глубине исключался, о перерывах в гидроакустическом контакте не могло быть и речи, а наши энергетические ресурсы истощались.
Записки Я. К. Иосселиани «Огонь в океане» носят автобиографический характер. Капитан первого ранга, Герой Советского Союза, прославленный подводник Ярослав Константинович Иосселиани родился и провел детские годы в горной Сванетии. Грузины по происхождению, жители горной Сванетии в силу многих исторических, географических, и социальных причин оказались в отрыве и от высокой грузинской и от могучей русской культуры. Октябрьская революция принесла в Сванетию свободную и полнокровную жизнь, о которой веками мечтали свободолюбивые сваны.
Яркая, насыщенная важными событиями жизнь из интимных переживаний собственной души великого гения дала большой материал для интересного и увлекательного повествования. Нового о Пушкине и его ближайшем окружении в этой книге – на добрую дюжину диссертаций. А главное – она актуализирует недооцененное учеными направление поисков, продвигает новую методику изучения жизни и творчества поэта. Читатель узнает тайны истории единственной многолетней, непреходящей, настоящей любви поэта. Особый интерес представляет разгадка графических сюит с «пейзажами», «натюрмортами», «маринами», «иллюстрациями».
В книге собраны очерки об Институте географии РАН – его некоторых отделах и лабораториях, экспедициях, сотрудниках. Они не представляют собой систематическое изложение истории Института. Их цель – рассказать читателям, особенно молодым, о ценных, на наш взгляд, элементах институтского нематериального наследия: об исследовательских установках и побуждениях, стиле работы, деталях быта, характере отношений, об атмосфере, присущей академическому научному сообществу, частью которого Институт является.Очерки сгруппированы в три раздела.
«…Митрополитом был поставлен тогда знаменитый Макарий, бывший дотоле архиепископом в Новгороде. Этот ученый иерарх имел влияние на вел. князя и развил в нем любознательность и книжную начитанность, которою так отличался впоследствии И. Недолго правил князь Иван Шуйский; скоро место его заняли его родственники, князья Ив. и Андрей Михайловичи и Феодор Ив. Скопин…».
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.