В ад с «Великой Германией» - [10]
Вечером походные кухни, холодная пища и почта грузовиками продовольственного снабжения отправляются на линию фронта. Я знаю из собственного опыта, как страстно мужчины там, впереди, ждут эти машины! Туда же отправляются боеприпасы, запасные части, а также ленты для крупнокалиберных пулеметов или мины для минометов. Ночью (а чаще рано утром) транспортные средства возвращаются. Раненые и убитые вывозятся в обоз. В особенно трудных ситуациях (зимой 1941/42 года) машины продовольственного снабжения часто не возвращались. Во время тяжелых сражений, исход которых к вечеру не всегда был ясен, продовольственное снабжение вообще не доходило до солдат. Однако, как правило, все складывалось удачно. Продовольствие, тепло ли было на улице или холодно, благодаря нашей 8-й и, соответственно, 9-й ротам доходило до линии фронта. Мы делали все, чтобы приготовить еду для своих солдат как можно вкуснее и калорийнее. Не то что другие роты, которые недостаточно хорошо готовили пищу для пулеметчиков крупнокалиберных пулеметов или минометов. Мы ясно видели эту разницу. Фельдфебели Бербрих или Райман были более опытными руководителями при полевых кухнях, чем другие, менее рачительные хозяева. В ледяную зиму чай с ромом просто необходим! (Часто я добровольно носил горячий кофе. На мой призыв «Несу кофе!» мне отвечали: «Наш мальчик возник, как из пруда!»). Но и в жаркое лето холодный чай встречали с не меньшим восторгом!
13 декабря 1943 г. Теперь мне кажется, что все это было давно! Сегодня я должен идти к командиру полка IIa/2. Офицера Генерального штаба (по снабжению) отправляют в Петрово-Долину. Это так далеко! Его прикомандировывают к ветеринарной академии в Ганновере. С ним отправляют нас, двух унтер-офицеров, и еще одного приятеля, которые хотят изучать медицину. Мы отправились назад, в свою часть, но не прошли и нескольких километров, как заработала артиллерия противника и линия фронта превратилась в сущий ад. Иван со своей артиллерией стреляет и по прифронтовой полосе. Впереди каждую ночь производятся земляные работы. Саперы строят бункеры, траншеи и возводят огневые позиции.
Соломой на позициях стрелков покрывают промерзшее дно окопа. Плотно к позициям ставят тяжелые орудия, которые гарантируют защиту от обстрела окопов. Каждую атаку иванов встретит смертельный огонь! Я вижу две батареи реактивных минометов, двуствольные минометы на броневике, далее полевые орудия от калибра 10,5 до 15-см («Шмель») и батарею пушек калибра 10,5-см. Это отличная огневая мощь! По нашему представлению, как и офицера Генерального штаба IIа/2, мы можем быть уверенными, что с нашим откомандированием все пройдет благополучно. Я возвращаюсь в Водану.
14–15 декабря 1943 г. Я слышу по радио зашифрованные приказы. Один касается «Великой Германии». Выпрямляя образовавшуюся на фронте дугу, она выводилась из района боевых действий. Наша дивизия направлялась в Лемберг, где царило относительное спокойствие. Об этом можно было только мечтать! Но мы это заслужили!
16–17 декабря 1943 г. Мне дают новое задание (по особому поручению!). Рождество стучится в дверь! Фельдфебель приказывает: «Обеспечить елками!» Я еду в следующий более крупный город, чем Ново-Житомир. Навстречу движутся длинные колонны беженцев из деревни. Мужчины и женщины идут за хрупкими, полуразвалившимися повозками. Дети, завернутые в скатерти или же во всяческое тряпье, разместились сверху на телегах. В самой деревне нет никаких рождественских елок! Здесь, на Украине, почти нет хвойных лесов. Где я должен достать эти рождественские елки? Итак, я еду дальше, в Кривой Рог. Я надеюсь, что там, в большом городе, возможно, где-нибудь в «парке культуры» высажены рождественские елки. Но их выкопали уже наши вояки, обосновавшиеся в Кривом Роге! Нам досталось только несколько ветвей и сосна. Во время поездки по улицам мы захватили толстого гуся, которого вояки подвесили на проволоке снаружи лавки. Это должно было, пожалуй, возместить наши потери. В холодном воздухе гусь должен был хорошо сохраниться! «Уже и слюнки потекли, да виноград висит на горе слишком высоко». Посреди города — подорванные рудники и разрушенные терриконы. Таков Кривой Рог. Либо демонтаж был проведен слишком легкомысленно, либо шахты просто взорваны. Первое, что мне пришло на ум, что это не город, а сплошная вскрытая, утонувшая шахта. Земля красная. От демонтажа? Город тянется вдоль высоких отвалов. Крутые склоны спускаются к реке. Это выглядит несколько дико в городе. Я узнал, что иван был несколько недель назад уже однажды в городе, однако Кривой Рог сумели освободить.
21 декабря 1943 г. Немецкие служебные инстанции было особенно усердны при восстановлении шахт (или при демонтаже?). Вокруг города поднимаются металлургические заводы и шахты. Отсюда идет на Лемберг шоссе IV. Поздно вечером мы возвращаемся в Водану, к сожалению, только с отдельными рождественскими елками и, соответственно, ветками сосны.
22 декабря 1943 г. Я снова еду в Петрово-Долину в Генеральный штаб IIа/2 к штабному офицеру. Там я встречаю также того унтер-офицера, который хочет учиться медицине. Через час ожидания нас вызывают: «Приготовьтесь, будете представлены генералу». Теперь это уже серьезно! Сначала нас направляют к адъютанту майору Тео Бетге (был раньше командиром 8-й роты, а потом командиром 2-го батальона моторизованной пехоты.) Он осматривает нас сверху донизу, ободряет и, хотя я еще не знаю, о чем пойдет речь, открывая дверь в кабинет генерала, говорит мне: «Первый, заходите медленно». Затем мы представляемся, как положено «молодцевато»: «Унтер-офицер Рехфельд 9-й роты, командир взвода минометчиков, кандидат в студенты ветеринарной медицины в ветеринарной академии Ганновера». Мой товарищ представляется в свою очередь. Генерал Вальтер Хернлейн с серьезным видом внимательно рассматривает нас. Смотрит на награды и думает, наверное: «Надеюсь, они заработали их по праву». Затем обращается к нам: «Вы должны отправиться теперь к месту вашей учебы. И будете „астрономами, заглядывающими в задницы коровам“? Ветеринарами? Хотите покинуть нашу великолепную танковую дивизию?» Я отвечаю один: «Так точно, господин генерал!» Генерал поворачивается к столу, достает из-под него три бокала коньяка и бутылку «Хеннесси». Он осторожно наливает бокалы, ободряюще смотрит на нас и дает каждому из нас по бокалу в руки. Мой приятель поднял бокал ко рту, сделал маленький глоток и кашлянул. Я выпил сразу. Потом увидел, что генерал с наслаждением отхлебнул глоток коньяка. Тогда я прекратил пить и тоже сделал только маленький глоток.
Записки рыбинского доктора К. А. Ливанова, в чем-то напоминающие по стилю и содержанию «Окаянные дни» Бунина и «Несвоевременные мысли» Горького, являются уникальным документом эпохи – точным и нелицеприятным описанием течения повседневной жизни провинциального города в центре России в послереволюционные годы. Книга, выходящая в год столетия потрясений 1917 года, звучит как своеобразное предостережение: претворение в жизнь революционных лозунгов оборачивается катастрофическим разрушением судеб огромного количества людей, стремительной деградацией культурных, социальных и семейных ценностей, вырождением традиционных форм жизни, тотальным насилием и всеобщей разрухой.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Автор книги «Последний Петербург. Воспоминания камергера» в предреволюционные годы принял непосредственное участие в проведении реформаторской политики С. Ю. Витте, а затем П. А. Столыпина. Иван Тхоржевский сопровождал Столыпина в его поездке по Сибири. После революции вынужден был эмигрировать. Многие годы печатался в русских газетах Парижа как публицист и как поэт-переводчик. Воспоминания Ивана Тхоржевского остались незавершенными. Они впервые собраны в отдельную книгу. В них чувствуется жгучий интерес к разрешению самых насущных российских проблем. В приложении даются, в частности, избранные переводы четверостиший Омара Хайяма, впервые с исправлениями, внесенными Иваном Тхоржевский в печатный текст парижского издания книги четверостиший. Для самого широкого круга читателей.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Эта книга рассказывает о героических днях гражданской войны, о мужественных бойцах, освобождавших Прикамье, о лихом и доблестном командире Филиппе Акулове. Слава об Акулове гремела по всему Уралу, о нем слагались песни, из уст в уста передавались рассказы о его необыкновенной, прямо-таки орлиной смелости и отваге. Ф. Е. Акулов родился в крестьянской семье на Урале. Во время службы в царской армии за храбрость был произведен в поручики, полный георгиевский кавалер. В годы гражданской войны Акулов — один из организаторов и первых командиров легендарного полка Красных орлов, комбриг славной 29-й дивизии и 3-й армии, командир кавалерийских полков и бригад на Восточном, Южном и Юго-Западном фронтах Республики. В своей работе автор книги И.
Когда недоучившийся школьник Михаэль Брюннер вступал добровольцем в Вермахт, он верил, что впереди его ждут лишь победные фанфары, но он оказался в кромешном аду Восточного фронта. Таких, как он, немцы зовут Schlaumeier (дословно: «хитрюга»), а русские сказали бы: «хитрожопый» — циничный, себе на уме, отнюдь не склонный к самопожертвованию. Брюннер не брезговал ничем, чтобы спасти собственную шкуру, однако не избежал ни участия в самых кровопролитных сражениях второй половины войны, ни серьезных ранений.
Впервые на русском языке! Уникальные фронтовые записки офицера парашютно-танковой дивизии «Герман Геринг». Откровения ветерана об ужасах войны на Восточном фронте. Поразительная судьба, достойная авантюрного романа.В начале войны Карлу Кноблауху довелось воевать и в передовом отряде пехотной дивизии, и наблюдателем воздушной разведки, а после тяжелого ранения, полученного в бою с советскими истребителями над Вязьмой, он по выздоровлении был направлен в парашютно-танковую дивизию «Герман Геринг», где всего за несколько месяцев сделал головокружительную карьеру — от командира взвода до командира батальона.
Редчайший документ Второй Мировой. Откровения ветерана Панцерваффе. Уникальный фронтовой дневник стрелка бронеавтомобиля Sd.Kfz 222, которые применялись для разведки и боевого охранения в составе передовых отрядов и разведывательных батальонов танковых дивизий. Автор прошел всю войну на Восточном фронте, что называется, «от звонка до звонка» — с 22 июня 1941 года до падения Третьего Рейха. В эту книгу включены его фронтовые записи, относящиеся к первому году Великой Отечественной.
Война на Восточном фронте глазами немецких разведчиков и танкистов. Продолжение фронтового дневника ветерана Панцерваффе, воевавшего стрелком на бронеавтомобиле Sd.Kfz 231. Великолепно вооруженные, отличавшиеся невероятной проходимостью, эти восьмиосные бронемашины по праву считались лучшими в мире и применялись для разведки и боевого охранения в передовых отрядах танковых дивизий Вермахта и войск СС.«Сегодня снаряд русского орудия влетел прямо через открытый люк водителя внутрь нашей бронемашины. Раздался страшный взрыв.