Узурпатор - [45]

Тем временем всадники хлынули в ворота. Кедрин спешился и, почти позабыв о своей слепоте, без всякой осторожности бросился в объятия матери.

Предупредительный Тепшен помог Уинетт выйти из повозки. Тем временем двор наполнился сияющими людьми. Воины обнимали своих жен, так же мало считаясь с формальностями, как Ирла и Бедир. В этом было столько теплоты… Уинетт почувствовала, как ее саму наполняет радость. Чувства окружающих привычно отзывались в ней — этот навык воспитывали у Сестер в Эстреване. И все же…

В теплых волнах этого безмятежного счастья она вдруг ощутила себя совсем одинокой.

Но тут Ирла отстранила от себя Кедрина, не убирая рук с плеч сына, и ее серые глаза встретили взгляд Сестры.

— Сестра Уинетт… — она отпустила юношу и шагнула навстречу гостье. — Добро пожаловать в Твердыню Кэйтина.

— Благодарю, госпожа.

— Обойдемся без церемоний, — супруга правителя поддержала молодую женщину за локти, удержав от почтительного реверанса, потом обняла ее и улыбнулась. — Меня зовут Ирла. Благодарю Вас. Вы столько сделали для моего сына.

По ее лицу пробежала тень — лишь на миг, но за сиянием радости Уинетт успела разглядеть следы глубоких раздумий.

— Не так много… Ирла. Если есть какой-то успех, это заслуга Кедрина. Я только была рядом.

— Думаю, не только, — тихо ответила Ирла. — Ладно, об этом позже. Думаю, вы устали с дороги… и не откажетесь от горячей ванны. Вечером будет пир — такое событие надо отпраздновать. Здешним Сестрам не терпится с вами встретиться. А для начала я отведу вас в ваши покои.

Она улыбнулась и отпустила Уинетт.

— Тепшен, как я рада! С возвращением!

Кьо поклонился, и его бесстрастное лицо вдруг озарила улыбка — словно тонкий луч солнца прорезал облака. Не снимая перчаток, он положил руки на плечи Ирле и торжественно расцеловал ее в обе щеки. Она снова засмеялась, обняла Тепшена за талию, и он взволнованно произнес:

— Как хорошо вернуться…

Рядом снова появился Бедир. Его могучая рука легла на плечо жены, с другой стороны подошел Кедрин — и Ирла, наконец, смогла обнять разом мужа и сына.

— Госпожа услышала мои молитвы, — промолвила она. — А теперь… предлагаю удалиться. К такому торжеству надо подготовиться как следует.

— Уинетт?..

Кедрин протянул ей свободную руку. Сестра шагнула к нему и привычно сжала его ладонь. Теперь все они держались за руки… Как просто, подумала Уинетт. Она стала частью этой семьи.

— Сестре Уинетт надо побыстрее принять ванну, — улыбнулась Ирла. — Она совсем продрогла. Да и вам баня не помешает. Запах сражений сам собой не выветрится… Идем, все уже готово.

Казалось, никто не заметил, как они ушли. Ирла по-прежнему держала сына за руку, Тепшен Лал и Бедир шли рядом — не спеша, подстраиваясь под шаг Кедрина. Уинетт удивленно глядела на жену правителя. Какое самообладание! Конечно, Бедир послал весть, и то, что она увидела, не стало для нее неожиданностью. И все же… Уинетт чувствовала ее боль, но Ирла ничем не намекнула, что ищет сочувствия или жалости. Она излучала искреннюю радость. Нет, она не делала вид, что не замечает его слепоты. Она просто принимала ее существование на настоящий момент — но не позволяла несчастью уничтожить теплоту и радость встречи или заставить Кедрина испытывать что-либо, кроме ее одобрения. Живительная женщина, подумала про себя Уинетт.

Позже она укрепилась в своем мнении. Ирла терпеливо дождалась, пока Сестра устроится и отдохнет. Сначала служанка проводила Уинетт в отведенные ей покои — такие теплые и уютные, что она сразу почувствовала себя, как дома, — а потом в бани. Погрузившись в исходящую паром воду, Уинетт ощутила, как боль покидает утомленные долгой дорогой мышцы. В свою комнату она вернулась чистой и посвежевшей. Ирла уже ждала ее с кувшином подогретого вина и с двумя кубками.

— Бедир писал мне, что Кедрин в Вас влюблен, — тепло проговорила правительница. — Понимаю, как Вам нелегко.

— Только иногда, — Уинетт улыбнулась и пригубила вино, пытаясь понять, к чему клонит хозяйка.

— Еще он писал, что к Кедрину несколько раз возвращалось зрение. Я не хочу совать свой нос в чужие дела и пойму, если Вы не захотите это обсуждать. Но мне кажется, я могла бы помочь Вам нести это бремя — если мы поговорим открыто, ничего друг от друга не утаивая. Я ничего не расскажу ни мужу, ни сыну, если только Вы сами об этом не попросите.

Она могла бы этого и не говорить. Эта женщина не давала обета — и все же была удивительно похожа на Сестер Эстревана. Уинетт сделала еще глоток.

— Я рано избрала путь Служения, Ирла. И намерена хранить верность обету. Мне важно, чтобы… чтобы все это поняли.

— Я понимаю, — кивнула Ирла. — Дорогая моя, я тоже обучалась в Эстреване и тоже желала следовать путем Госпожи. Да, я не стала Сестрой. Но понимаю, перед каким выбором Вы стоите… если, конечно, у Вас есть выбор.

Ее взгляд был полон искреннего участия. На миг Сестра почувствовала, как внутри стягивается узел напряжения — а потом он лопнул, и освобожденные слова зазвучали сами собой.

— Выбор есть. Я не могу отрицать, что люблю его. Но я не могу нарушить обет! Я осталась бы в Высокой Крепости — но к нему вернулось зрение, когда я коснулась его! И я знала, что Кедрин все больше станет полагаться на меня… станет делать, чтобы я была с ним…