Узурпатор - [34]

Эйкен отвесил Альборану игривого ментального тумака, на что метис отреагировал всплеском эмоций, завуалированных покровом благопристойности.

– Моя сноха молода, – сказала Морна, – ей всего лишь семьдесят три, и после нашей трагической утраты она оправляется быстрее меня. – Леди отвела взгляд в сторону, где на распускающемся кусте залился нежной песней красноголовый щегол. – Но жизнь должна продолжаться…

– Особенно весной, – подтвердил Эйкен.

Мысли Мерси, молча шедшей рядом с ним, были подернуты плотной непроницаемой завесой. Потаенная улыбка чуть приподняла уголки ее рта.

Они выехали на открытый участок, который до того, как его преобразило воображение Мерси, представлял собой самый обычный луг. Теперь здесь возникла смарагдовая чаша, пологие склоны которой спускались амфитеатром к ровной площадке для танцев. На лужайке стадо овец щипало траву. Далее располагалось обложенное дерном возвышение сцены, обрамленное ветвями вечнозеленых растений, а позади него, венчая холм со срезанной вершиной, устремлялось ввысь майское дерево. Верхний конец голого деревянного ствола терялся в низко нависших облаках. Примерно в тридцати метрах слева от майского дерева стояла тяжелогруженая повозка.

– А теперь мой главный сюрприз! – объявил Эйкен и подмигнул Мерси. – Я позволил себе приберечь его напоследок, хотя уж не знаю, сообразуется ли это с правилами этикета.

К компании присоединились Иднар и Тирон.

– Майское дерево просто великолепно, – сказала Тирон. – Интересно, где вам удалось найти такое стройное и такое высокое дерево?

– А мы и не искали, – лаконично пояснил Эйкен. – Перед вами обманка. Составная. Но это так, всего лишь цветочки. А вот сейчас будет и настоящий сюрприз! – Последовал телепатический оклик: «Ну как, ребята, все на местах?»

«Готово, хозяин», – хором ответили погонщики.

Эйкен сделал месмерический пасс руками. С повозки упали брезентовые чехлы, обнажив приземистые деревянные ящики. Еще один пасс – и с ящиков отскочили крышки и, стукаясь друг о друга, попадали на землю. Эйкен насупился, сдвинул шляпу на затылок, расстегнул манжеты своего золотистого костюма и засучил рукава.

– Посторонись! – проревел он и напряг все мышцы тела, собирая воедино свою психокинетическую мощь. – Сезам, откройся!

Из открытых ящиков ввысь взметнулись сотни тонких металлических пластинок и, как золотые листья, закружились в мглистом воздухе. Повинуясь дирижерскому жесту Эйкена, пластинки заплясали, взлетая и падая, будто стая бабочек. Из листков золотой фольги образовался длинный шлейф, потом расщепился надвое и закружился, трепеща и переплетаясь. Словно блестящая струя какой-то фантастической жидкости, шлейф завертелся вокруг столба; те пластинки, что оказались ближе других к дереву, закружились быстрее, как бы наплавляясь на него. Потоми остальные листочки в мгновение ока прилепились к столбу, снизу доверху одев его золотой оболочкой без единого шва, испускающей желтое сияние. Психогенная сварочная работа завершилась; от майского дерева под струями дождя исходил пар; рабочие аплодировали.

– Такого великолепного майского дерева никогда еще не было, – выдохнула Иднар. – Ты, конечно, знаешь, Сиятельный, что оно символизирует?

– О да, – с важностью кивнул Эйкен. – Именно полому я и работал столь усердно. А оттого, что зрелище будет иметь непосредственное отношение ко мне, оно станет еще грандиознее.

– И какой же урон был нанесен казне в погоне за подобным великолепием? – язвительно поинтересовалась леди Морна.

Тон Эйкена не утратил своей учтивости.

– Не столь уж большой… Тем, что я намерен получить от фирвулагов, мы раз в двадцать перекроем все расходы. И при этом, заметьте, никакого разбоя! Если мне удастся уговорить Шарна с Айфой дать согласие на некоторые изменения условий. Великой Битвы в будущем октябре, все будет честь по чести.

– Это что, очередное человеческое нововведение? – У Морны уже не осталось сил ни возражать, ни возмущаться.

– Я просто переполнен идеями, – добродушно ответил Эйкен. – На празднике Великой Любви всем вам их перепадет сполна.

– Фестиваль нынешнего года, – сказала Мерси, – должен стать самым пышным за всю историю пребывания, на Земле изгнанников-тану, для того чтобы поднять дух нашего народа и произвести впечатление на фирвулагов. Нужно внушить им серьезное отношение к новой власти. Наше празднество будет длиться три дня без перерыва.

– А в качестве триумфального завершения, – добавил Куллукет, – все гости – и тану, и фирвулаги, и люди – станут участниками церемонии провозглашения лорда Эйкена-Луганна и леди Мерси-Розмар королем и королевой Многоцветной Земли.

Мысли метисов, их дам и росиланской вдовы остановили в изумлении свой бег. Никто даже не заметил, что, пока Эйкен занимался золочением майского дерева, купол исчез и теперь все снова стояли под струями дождя.

– Не слишком ли рано? – воскликнул Блейн. – В будущем – да. Но сейчас чистокровные тану еще не готовы принять короля-человека, Эйкен! Нам с Альбораном пришлось ждать более шестидесяти лет, прежде чем нас допустили в Высокий Стол, а с Катлинель это случилось вообще лишь в прошлом году. И причиной тому – наши человеческие гены.