Узорчатая парча - [27]

Но тут же мой взгляд упал на валявшийся на циновке отгрызенный мышиный хвостик. Не помню, сколько я так просидел и сколько выкурил. Потом все же загасил очередную сигарету и растянулся на постели. И тут на меня вновь нахлынули сомнения и вопросы, мучившие меня все эти десять лет. Что же это был за человек – женщина по имени Юкако Сэо? Почему она перерезала себе горло? Может быть, я обращался с ней, как эта самая кошка с мышью? А может, это Юкако была кошкой в той ситуации? Чтобы Вы поняли, какие у меня есть основания для подобных мыслей, следует описать некоторые эпизоды из истории наших с Юкако отношений. Однако оставим это до следующего раза.

В ту ночь я так и не сомкнул глаз. Разные мысли одолевали меня. Вероятно, вид поедаемой заживо мыши сильно взбудоражил меня. О чем я только не передумал. Я вспомнил о Вас – как Вы прошли мимо меня в костюме виноградного цвета… О тех годах, что мы провели вместе – начиная с нашего знакомства и до развода, о покойной Юкако Сэо, об отроческих годах в Майдзуру, о неоплаченных векселях, о необходимости достать деньги… Пока я крутил в голове все эти мысли, меня вдруг осенило. А может, я видел вовсе не кошку, не мышь, а себя самого? Я и есть та самая кошка и та самая мышь! Да, я видел не просто кошку и мышь, я узрел собственную жизнь. А кошка и мышь – это всего лишь образы, что внезапно то исчезают, то столь же внезапно появляются вновь среди бесчисленных проявлений жизни моей души…

И мне вдруг пришла в голову мысль. В тот день я, воспарив в мир смерти, тоже видел собственную жизнь… Да, именно так!

Тот день, когда случился весь этот кошмар, десять лет назад… Попробую описать его во всех подробностях – так, каким я запомнил его.

Покончив с делами на фирме, я сел в ожидавшую меня машину и выехал в Киото. Некий киотосский частный университет планировал построить библиотеку и небольшой музей по случаю своего столетнего юбилея, и несколько строительных фирм предложили свои услуги. Для нашей фирмы это был не такой уж лакомый кусок, но фирма «Таникава» предложила такую смету, которая выходила за рамки здравого смысла, и было ясно, что она постарается перейти нам дорогу. И тогда Ваш отец приказал мне в своей лаконичной, и оттого особенно властной манере: «Добейся этого заказа!» Поскольку это дело поручили лично мне, я вышел через одного знакомого профессора на ректора того университета и ученого секретаря. И предложил им встретиться – просто посидеть в каком-нибудь уютном ресторанчике, без обсуждения деловых вопросов. Они изъявили согласие. Я решил пригласить их в ресторанчик «Фукумура» с японской кухней, расположенный в квартале Гион. Университетские гости порядком набрались уже в «Фукумуре» и, сославшись на преклонный возраст, отказались продолжить пирушку в другом месте, так что пришлось развезти их по домам на служебной машине. Для продолжения банкета я заранее сделал заказ в «Арле». Но теперь его приходилось аннулировать. Остановив машину, я вышел и позвонил по придорожному таксофону, объяснив ситуацию. Обычно в таких случаях я брал такси и ехал в квартал Арасияма, в гостиницу «Киёнокэ», и там дожидался, когда Юкако, закончив работу, придет ко мне. Но на сей раз Юкако, взяв трубку, сказала, что сегодня ей что-то не хочется. Я спросил почему, но она промолчала. И тут до меня дошло. Я вспомнил, что последнее время в их заведение зачастил один тип, большой поклонник Юкако. Он был управляющим крупной клиники, крепкий мужчина. Ему около пятидесяти двух – пятидесяти трех. Вот уже месяца три он настойчиво предлагал открыть для нее ночной клуб, где Юкако будет хозяйкой. Услышав об этом от Юкако, я сказал, что если она готова всю свою жизнь посвятить такому делу, то тогда, может, и есть смысл принять этот дар. Я сказал то, что действительно думал. С одной стороны, я не рассчитывал на столь длительную связь с Юкако и решил, что надо поскорей подвести под всем этим черту. С другой стороны, я очень привязался к этой женщине и питал к ней сильные чувства. «Так ты сегодня будешь с тем человеком?» – поинтересовался я. Юкако ничего не ответила. И я почувствовал, что попал в точку. Что ж, Юкако имеет право на свободу. Я не должен мешать ей. Но ревность – поразительное чувство. И я с непривычной для меня злостью сказал ей, что буду ждать в гостинице «Киёнокэ» – и грохнул трубку на рычаг. После чего отпустил служебную машину и на такси поехал в Арасияму. У меня было такое чувство, что Юкако не придет, но я все ждал и ждал ее. В три часа ночи она вошла в номер, молча, не говоря не слова, проследовала в ванную и долго стояла под душем. «Киёнокэ» – довольно старая и ветхая гостиница в японском стиле, но для любовных свиданий там оборудованы специальные номера с ванной комнатой. Юкако вышла в банном халате и села рядом со мной. Я заглянул ей в лицо и обомлел. Это была Юкако из моего детства – та самая школьница из Майдзуру, что сидела передо мной в сумерках с распущенными, вымокшими в морской воде волосами! Я не мог оторвать от нее глаз.

Отпахнув полу халата, я просунул ладонь между бедер Юкако, и попытался пойти дальше, но она отстранилась, хотя продолжала сидеть рядом. Она всегда позволяла мне то, чего мне хотелось, но в ту ночь решительно воспротивилась моим ласкам. «Ты переспала с ним?» – спросил я. «Извини!» – коротко бросила она и посмотрела на меня каким-то жестким взглядом. «Ты завтра, конечно же, сбежишь домой, пока я буду спать?» – спросила она. Некоторое время мы молча смотрели друг на друга, потом Юкако опустила голову и прошептала: «Ты всегда уходишь! Всегда уходишь к себе домой! Ты никогда не приходишь ко мне…» «А тот человек – он не уходит от тебя? Не уходит к себе домой?» – спросил я. Юкако кивнула, по-прежнему не поднимая головы. Я был на удивление холоден и спокоен. Вот и все, конец, подумалось мне. Я встал и обнял Юкако. Она всегда казалась мне какой-то несчастливой. Была в ней некая трогательная красота, которая выделяла ее из прочих женщин. Вдруг мне подумалось, что именно это и приносило несчастья. «Если правильно будешь себя вести, выудишь из него хорошие деньги. Он же богач! Уж лучше с ним, чем с каким-нибудь пустозвоном! Откроешь свое дело, будешь зарабатывать…» – посоветовал я, и тут же откровенно признался ей в том, что любил ее с самой первой встречи в Майдзуру, хотя никогда ничего не мог для нее сделать.