– Гады! – выругалась она по-эльфийски.
Но ее прижали к столу, крепко держа за руки, сняли штаны, и один уже начал пристраиваться у нее между ног. Вдруг они замерли, направив взоры куда-то за спину насильнику, а зажимавший ей рот ослабил хватку. Дернувшись и освободив голову, девочка выкрикнула:
– Отпустите, мрази! – снова по-эльфийски.
Она только слышала такие слова и знала, что они означают, но никогда не ругалась. Даже на дирижабле работорговцев она всех их называла только «гадами», но эти люди заслуживали еще более грубых ругательств. Ей снова закрыли рот, продолжив свое действо.
Вдруг Айвинэль заметила какое-то мельтешение за спиной негдана, уже спустившего свои штаны, и тот отлетел в сторону. Затем тот, кто держал правую ногу, отпустил ее и почти сразу отпустили правую руку. Чуть извернувшись, она ударила сначала ногой по одному, и тут же освободившейся рукой по второму. И один, и другой отпустили ее, и девочка тут же соскочила в левую сторону, встав спиной к человеку, который помог ей.
– Эта девочка со мной, – услышала она спокойный голос парня. – Вот же уроды, – добавил он.
Вот только последняя фраза была сказана на русском языке, которым она владела очень хорошо.
– Ты русский? – удивленно спросила она.
Южная Америка, территория племени Чилиры, город Танчхан, гладиаторская школа Чóхнана.
Я подбил левую ногу парня, собравшегося изнасиловать девушку, и тут же добавил удар в шею, когда он начал падать. Все остальные уставились на меня, но остановиться я уже не мог. Я вообще едва-едва сдерживался, чтобы не покалечить этого негра. Второго я ударил правой рукой в живот и, схватив руками за голову, отбросил в сторону, снова еле сдержавшись, чтобы не оторвать ее. Тот, что держал правую руку эльфийки, сам отскочил от нее. Я остановился спиной к столу, контролируя пространство, и буквально через несколько секунд почувствовал, как кто-то встал сзади меня, спина к спине. Тут даже гадать не стоит, чтобы понять, что это проделала освобожденная странная калвари.
– Эта девочка со мной, – произнес я, добавив по-русски: – Вот же уроды.
– Ты русский? – донесся сзади удивленный мелодичный голос.
Я не стал врать, что я русский, но и говорить, что я демон, нельзя. Поэтому просто не ответил на ее вопрос. Вглядевшись в их лица, понял, что в данную минуту они предпринимать ничего не будут, поэтому, взяв ее за ладошку, повел к своему месту. Увидев валяющуюся на полу свою миску, хотел было выяснить, кто брал, как вдруг у меня в голове промелькнула одна мысль.
– Ты ужинала? – спросил я девочку.
– Да, – ответила она, добавив: – Здесь.
– Еще хочешь?
На мой вопрос она помотала головой. А спустя пять минут принесли мою еду. Поужинав, я отправился взять одеяло для моей соседки. Злобные и ненавидящие взгляды меня и в начале нашего знакомства не задевали, а сейчас и подавно. Я положил одеяло на место рядом с собой и лег на свое, так как сегодняшняя тренировка меня сильно вымотала. Но спустя секунду увидел опускающееся на меня одеяло, а через миг рядом присела девочка.
– Можно? – спросила она, посмотрев на мой бок.
– Залезай.
Я приподнял одеяла, и девочка юркнула под них, устроившись у меня под боком. Я почувствовал, как ее еще продолжает бить дрожь, поэтому просто приобнял и прижал к себе, стараясь защитить от всех невзгод.
– Я знаю, как тебя зовут – Раэш, – тихо произнесла она. – А я Айвинэль.
– Ты калвари? – задал я животрепещущий для себя вопрос.
– Нет, – удивленно ответила она и даже приподнялась, посмотрев мне в глаза. – Я эльфийка – так называют нас люди, или эльвари, как называем мы сами себя.
– Значит, младшая раса, – очень тихо пробормотал я.
– Что ты сказал?
– Нет, ничего, – я прижал ее к себе. – Спи.
Африка, Африэнн, столица, город Эльварвилль.
Владыка уже которые сутки сидел за своим столом и, откинувшись на спинку кресла, думал о похищении дочери. В первые три дня и три ночи обе жены находились рядом с ним, но потом, устав, стали уходили на ночь. Точнее, он сам настоял на этом, видя, как даже им тяжело переносить такую утрату, вследствие чего те выглядели очень уставшими. Сейчас служба безопасности страны и его клана рыли землю в прямом и переносном смысле, стараясь найти хоть какую-то зацепку: кто похитил его дочь, для чего и куда мог отвезти. Подозрение само собой падало на клан Серебристые Струи – подозрительно удачно завязался спор, из-за которого его дочь скрылась от охраны и наблюдения. Хуже всего то, что никто из психологов не мог спрогнозировать такой ее поступок. По их словам, Айвинэль в том разговоре должна была сказать нечто вроде: «На то вы и мальчишки, чтобы сбегать по ночам от охраны». Но чтобы она так отреагировала, с ней должно было что-то случиться. Однако ничего такого как раз и не происходило, ведь девочка всегда была на виду, а если и произошло что-то, то никто не может определить это событие. Воздействовать ментально тоже никто не мог, ведь у дочери был амулет высшего ранга, созданный и магами, и жрицами. Да что говорить, если одна из его жен, являющая одной из лучших артефакторов, лично занималась этим.
– А может быть, все-таки ментальное воздействие? – прошептал он.
