Узница - [19]

Светлые, такие нежные на ощупь волосы, красивое лицо, роскошное тело… А еще характер. Рида тянуло к узнице, а обмен любезностями воспринимался как прелюдия и возбуждал. Это ему очень не нравилось, ведь ломало заведенные им же самим правила. Рид не связывался со своими пленницами, ибо работу и удовольствие нельзя смешивать, потому как теряется беспристрастность. И тем не менее, сейчас именно он шел позади нее, чтобы иметь возможность полюбоваться красивыми ногами. Интересно, а если бы наволочка оказалась меньше по размеру, чтобы в этом случае она использовала?

Когда они вышли из каземата, неожиданно появилась проблема… Его стражи прекрасно знали свои обязанности, но вовсе не были слепыми. Стоило Марине появиться, как хватило мимолетного взгляда одного из них, чтобы Рид почувствовал волну бешенства, поднявшуюся изнутри и практически захлестнувшую с головой. И он бы наказал их незамедлительно, потому как да, беспристрастность — одно из требований для такой работы, вот только демон на входе почти сразу отвернулся в сторону, убедившись, что все в порядке, а ярость Рида вовсе не утихла. Прищурившись, он взглянул на второго, но тот отреагировал недостаточно быстро и только сделал вид, что ему все равно. Так что ничего не в порядке.

Посмотрев на Марину, которая вела себя так, словно и не заметила жадного взгляда, Рид только сейчас осознав своей промах. Он сам вынудил узницу выйти в таком «наряде», так что спрашивается, бесится? Нет, надо срочно успокоиться и… принять меры.

Легкое движение пальцев и тьма поглотила воздух, закрыла тело Марины от всех, кроме… него.

Сам того не заметив, как они добрались до его башни, Рид снова пропустил свою узницу вперед, моментально припомнив, как она вчера пылала от злости и пыталась незаметно разгромить его покои. Глаза горят, щеки пытают, пухлые губы приоткрыты, а прерывистое дыхание способствует демонстрации потрясающей груди. Эстетический оргазм. Но и сейчас, встрепанная, со следом на щеке от подушки, в разрезанной наволочке вместо ночной сорочки, она выглядела еще желаннее. Бездна. Неужели он все же промахнулся с испытанием? Похоже на то…

— Где платья? — Марина обернулась и уставилась на него.

— У меня в спальне, — хрипло сказал он.

— Странное место для хранения, — усмехнулась она. — Я могу там переодеться и… воспользоваться ванной комнатой?

— Несомненно.

— Сколько у меня есть времени?

— Сколько понадобится, — он сглотнул, представив, что через минуту останется здесь, а она войдет в его спальню и разденется.

— А я думала, что его нет…

— Уверен, что адвокат подождет, ведь не могу же я проявить к леди Гросс неуважение и не предоставить ей достаточно времени, чтобы привести себя в порядок.

— Да, это было бы грубейшим его проявлением, — кивнула она, а затем развернулась, тряхнув светлой копной волос и скрылась за дверью.

Рид же… Прошел к бару и налил себе вина. Да, рановато, но вот прямо жизненно необходимо. Одно, несомненно. Начался второй день, с того момента, как он познакомился с Мариной, а он до сих пор не вспомнил про скуку, которая стала его постоянной спутницей в последние годы.

* * *

Ненавижу. Именно эта мысль билась в голове, когда я оказалась внутри. Как он мог? Да, я блефовала, когда направилась в двери в наволочке, что приспособила вместо ночнушки, но я и предположить не могла, что Аркен возьмет меня на «слабо», а я поведусь. Он должен был выйти и подождать, пока я оденусь. Он же… Черт. После всех этих аристократических расшаркиваний, я была уверена, что он именно так и поступит. Моя ошибка и промах. Я забыла, что он местный дракула, а если короче, то попросту тролль.

Сжав кулаки и нервно выдохнув, я взглянула на кровать, где на черном мехе было разложено платье, которое я поначалу даже не заметила. Издевательски так разложено, даже немного небрежно, словно Аркен знал, что я в любом случае его надену. Но тут промахнулся, ибо в подобном не было необходимости. Я, так сказать, была попаданкой без приданого и полностью зависела от щедрости своего тюремщика. Скажет ходить в простыне — придется это делать. Так что, наверное стоит быть ему благодарной, что он второй день занимался моим гардеробом. Вот только, этого чувства я почему — то совсем не испытывала, только очередной приступ раздражения.

Стремительно подойдя к кровати, я потеряла дар речи. Это было произведение искусства. Шикарное платье. Потрясающе красивое, из черного шелка, украшенное серебристой вышивкой. Его было страшно коснуться, но когда я набралась смелости и подняла его, то и вовсе задохнулась от восхищения. Совершенно невесомое, летящее, а еще… довольно открытое. Низкое декольте, рукава из прозрачной ткани, похожей на шифон… Рядом стояли туфельки. Изящные шелковые лодочки на небольшом каблучке, что было очень кстати, потому что мои туфли еще вчера трансформировались в широкие темные ленты на щиколотках. Вздохнув, я присела на край кровати и поняла, что сейчас расплачусь от несправедливости. Вот почему, чтобы иметь возможность носить такие шикарные вещи, мне потребовалось оказаться в тюрьме? Жизнь — жестокая штука.

Повздыхав еще несколько секунд, я вспомнила, что не стоит мне расслабляться, а с Аркена не убудет заявить, что время вышло, я положила платье обратно на кровать и только сейчас увидела небольшую плоскую коробку, что лежала под ним. Словно во сне открыла крышку, развернула тончайшую бумагу и выругалась, обнаружив содержимое. Ненавижу гадского селезня.