Узнаёте? Алик Деткин - [9]
«Всё-таки лучше, когда на родительские собрания ходят не родители, а братья, — думал я. — Если бы папа не остановил Костю, я узнал бы всё до конца!»
Утром я поймал брата в ванной:
— Скажи, за что они набросились на неё?
— Пожалуй, старик прав: ты разболтаешь об этом в классе. А она такая хорошенькая! Хорошая, я хотел сказать…
— Никто не узнает! Никто!..
— Знаю тебя!
Костя полез под душ.
Перед уроками ко мне подошла Наташа Кулагина. «На этой неделе она подходит уже не первый раз! — подумал я с плохо скрываемой радостью. — Это, значит, уже не случайность!..»
О, как часто мы выдаём желаемое за действительное!
— Мама вчера не была на собрании, — сказала Наташа. — Интересно узнать, о чём там говорили.
Её желание было для меня законом! И я сказал:
— Там ругали Нинель.
— Кто ругал?
— Родители. Не все, конечно. Но некоторые…
Губы её задрожали. Наташа сказала громко и возмущённо:
— А другие молчали?
— Мой брат не молчал! Он бросился на защиту Нинели. Она ему нравится.
— Значит, у него вкус лучше, чем у тебя.
О, если бы в эту минуту она могла взглянуть в зеркало, она бы поняла, какой у меня замечательный вкус!
— Мама больна… — сказала Наташа. — Она бы сумела им объяснить.
— Чем больна твоя мать?! — воскликнул я. — Может быть, надо помочь? Прикажи мне, скажи одно только слово — и я сделаю всё.
Наташа взглянула на меня с испугом. И даже отступила на шаг.
— Ты сам-то здоров?
— О, не смейся! — воскликнул я с плохо скрываемой горечью и обидой. — Может быть, надо достать лекарство? Моя тётя работает в аптеке и всегда достаёт…
— Маме прописано только одно лекарство: не волноваться, полный покой! Это лекарство твоя тётя достать не сможет. Его в нашем веке просто не вырабатывают. Не вырабатывают!
Я подумал, что эту мысль она непременно должна записать в тетрадку!
«Какой наша Нинель сегодня придёт в класс? — размышлял я. — Наверно, никому уже не будет казаться, что она вот-вот расхохочется. Она будет взволнована. Что нам тогда делать? Успокаивать её? Нет, нельзя. А может быть, она будет так спокойна, как никогда?..»
Нинель Фёдоровна была абсолютно такой же, как раньше.
— Мы с вами должны будем посоветоваться. Как-нибудь после… — сказала она. — Может, в чём-то я была неправа. Кстати, и о старой даче пора уже вспомнить. Я вам обещала. Подышим, погуляем в осеннем лесу; Глеб будет нашим проводником.
«Мы поедем на старую дачу! Походим по комнатам, которые описаны в повести… Я увижу стол, за которым работал Гл. Бородаев. Это так интересно: ведь мы с ним, можно сказать, коллеги!» — так я мысленно ликовал, не подозревая в те радостные минуты, что страшная история была совсем близко, почти рядом…
«Уголка Бородаева» в нашем классе уже не было. На стенде, который притащил Принц Датский, была устроена выставка, посвящённая Пушкину: мы как раз проходили его стихи. Вернее, изучали… Нинель говорит, что «проходить» можно только мимо чего-нибудь.
Глеб принёс мне из дому повесть Гл. Бородаева. И я прочитал её ещё раз. А полстраницы прямо-таки выучил наизусть:
«Никто не знал его имени, ни тем более отчества и фамилии. Все звали его просто Дачником. Это прозвище как нельзя лучше соответствовало его положению в ту зиму: он снял угловую комнату на втором этаже старой дачи, выходившую единственным окном своим прямо в сад. Дачник почти никогда не покидал эту комнату.
А природа между тем жила своей особой, но прекрасной жизнью! Сперва она явно заигрывала с Дачником: кокетничала ослепительными лучами, забиралась к нему в комнату студёным ветром, постукивала по стеклу обнажёнными ветками… Но он не обращал на неё внимания, и она обозлилась: задула, засвистела, заулюлюкала. Обозлились и соседи по даче: он не пытался развлечь их разговором в монотонные зимние дни. Никто не видел, что он ест, что он пьёт. Перед сном он прогуливался минут пятнадцать, не более. Последний раз в жизни он прогулялся в канун Нового года. Слышали, как в полночь он поднялся в комнату по ворчливо-скрипучей лестнице. А утром его не стало… Дверь, выходившая прямо на лестницу, была заперта изнутри. Окно, выходившее прямо в сад, было закрыто. На снегу — никаких следов. Дачник исчез».
Так начиналась повесть. Потом, как я уже говорил, на протяжении трёхсот двадцати трёх с половиной страниц Дачника искали следователи, собаки и родственники, которых у него оказалось ужасно много.
От них-то он, как выяснилось, и скрывался на даче: они мешали ему что-то изобрести… «Он искал покоя, — было сказано в повести, — но не того, который нашёл. Хотя… До сих пор ничего не известно. Поиски продолжаются».
— Дедушка хотел дальше… Продолжение… Но он… Понимаешь? — объяснил мне Глеб.
И вот мы должны были отправиться на место загадочного происшествия! Да, всё, о чём рассказывалось в повести, оказывается, не было вымыслом, а случилось на самом деле. Об этом сообщил мне в то самое воскресное утро внук писателя. Он скрывал это раньше: думал, что мы побоимся ехать прямо на место свершённого преступления.
— Ты-то, я знал, что нет… — сказал Глеб. — Ты — Детектив! А другие?..
— Другим — ни слова! — сказал я.
Потом Глеб сообщил мне другую новость, и она повергла меня во временное смятение: Нинель Фёдоровна заболела.
Поистине необычное событие происходит в жизни юного героя: он попадает в страну, которой не найдешь ни на одной карте, ни на одном глобусе, – Страну Вечных Каникул. Наверное, некоторые из вас, ребята, тоже не прочь попасть в эту сказочную страну. Ну что ж, надеемся, что, прочитав повесть-сказку, вы поймете… Впрочем, не хочется забегать вперед! Напомним лишь вам всем пушкинские строки: Сказка – ложь, да в ней намек! Добрым молодцам урок.
В школе некоего города учится девятиклассница Оля, единственная дочь у родителей. Когда-то её мать любила петь, а отец писал фантастические рассказы, но с рождением дочери эти их увлечения ушли на второй план. Мать Оли Надя страдала пороком сердца, и врачи не рекомендовали ей иметь детей, но Надя настолько мечтала о дочери, что пренебрегла запретом врачей, в результате чего ей пришлось полгода провести в больнице. Когда Оля родилась, Надя написала мужу записку, где сказала о дочери «Спасибо ей!» Уже в раннем возрасте у Оли проявились замечательные способности к изобразительному искусству, параллельно с основной школой она учится ещё и в художественной.
Творчество Анатолия Алексина, классика современной отечественной прозы, широко известно в России и за рубежом. Оно адресовано читателям всех поколений.Вера Матвеевна в прошлом — школьный учитель, а ныне — пенсионерка живет с внучкой Елизаветой. Девочка, рассматривая коллективные фотографии учеников бабушки, обращает внимание на запечатленного на одной из них улыбающегося мальчика…Повесть «Третий в пятом ряду» была отмечена Государственной премией СССР в 1978 году, а в 1984 году ее экранизировал Сергей Олейник.
В книгу входит новая повесть «Действующие лица и исполнители» — о молодых актерах театра для детей, и другие, ранее издававшиеся повести и рассказы.
Вам, наверное, будет интересно узнать, как московский школьник Шура, приехав на лето в город Белогорск и имея переэкзаменовку по русскому языку, , вдруг сам превратился в… учителя. И о том, как Шура и его белогорский друг Саша помогали спасать одного очень хорошего человека. И ещё о том, как на следующий год Шура вновь отправился в Белогорск, получив телеграмму всего из двух слов: «Приезжай немедленно!» Зачем его так срочно вызывали? Для очень важных, увлекательных и весёлых дел. А для каких именно – об этом вы узнаете, когда прочтёте книгу.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Настоящее издание — третий выпуск «Детей мира». Тридцать пять рассказов писателей двадцати восьми стран найдешь ты в этой книге, тридцать пять расцвеченных самыми разными красками картинок из жизни детей нашей планеты. Для среднего школьного возраста. Сведения о территории и числе жителей приводятся по изданию: «АТЛАС МИРА», Главное Управление геодезии и картографии при Совете Министров СССР. Москва 1969.
Повесть-воспоминание о школьном советском детстве. Для детей младшего школьного возраста.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.
В книгу входят широко известные повести о подростках, о мире детства и юности.Содержание:А тем временем где-то…Действующие лица и исполнителиМой брат играет на кларнетеПоздний ребенокОчень страшная историяПозавчера и послезавтраПро нашу семьюРисунки Л. Токмакова.
В книгу «Террор на пороге» вошли новые документальные рассказы А. Алексина, классика российской литературы, лауреата международных, а также Государственных премий СССР и России, награжденного высшими наградами СССР (сб. «Нож в спину»), и воспоминания Т. Алексиной, засл. работника культуры России («Строки прощаний… Семьи и судьбы»). Это животрепещущий отклик на уродливое явление современной действительности — терроризм и одно из его проявлений в России в период сталинских репрессий.
В этом сборнике сразу пять повестей Анатолия Алексина: «Саша и Шура», «Говорит седьмой этаж», «Под чужим именем», «Тайный Сигнал Барабанщика, или Как я вел дневник» и «Сева Котлов за Полярным кругом». Все повести - весёлые, полные увлекательных приключений…Рисунки Б. Винокурова.
В пятый том Собрания сочинений включены рассказы и повести, написанные писателем в последние годы.