Узлы ветров - [56]

— Ухожу я, жена, в матросы. Когда ворочусь — бог весть. Видно, одной тебе горе мыкать, за скотиной ходить да землю пахать. Вот тебе толика денег: коли родится дочь — ей на приданое, а коли сын — ему на обзаведение.

Ушел крестьянин, а через несколько месяцев жена родила ему не сына и не дочь — двух братьев-близнецов. Одного Иваном окрестили, другого — Петром, но в деревне все их прозывали матросской двойней. Росли они подрастали и вымахали молодцами всем на диво. Однажды братья и говорят своей матушке:

— Надумали мы пойти в город, коней себе посмотреть на базаре, да вот купить их не на что.

Дала им мать деньги, что отец оставил, и наказывает:

— Как пойдете в город, здоровайтесь с каждым встречным. Без поклона не пропускайте ни конного, ни пешего, кто бы он ни был!

— Хорошо, матушка, — ответили близнецы и отправились в путь-дорогу.

Пришли братья на базар. Много коней повидали, но ни один им не приглянулся. Вот Иван и говорит Петру:

— Ишь, сколько народу на том краю площади собралось. Пойдем-ка поглядим, что там такое.

Пошли близнецы и видят: к двум дубовым столбам два жеребца прикованы, каждый двумя цепями, и каждая цепь на два замка замкнута. Жеребцы на заглядение — храпят, глазами поводят, землю копытами роют, рвутся с цепей. А народ в сторонке стоит и диву дается.

— Сколько возьмешь за жеребцов? — спрашивает Иван хозяина.

— Эти кони не про таких, как ты.

— А ты почем знаешь? Может, мы с братом как раз таких подыскиваем. Может, мы хорошую цену тебе дадим. Только наперед нужно им на зубы взглянуть.

— Коли насмелишься, хоть в уши заглядывай! — смеется хозяин.

Подошли Иван с Петром к жеребцам, но те на дыбки. Замахнулись братья, чтобы усмирить коней, а те с испугу шарахнулись в сторону, сорвались с цепи, наземь повалились. Потом как вскочат да как припустят — только их и видели.

— Ну и товар! — говорят близнецы. — Разве это кони? Мы их и даром не возьмем.

Подивился народ молодечеству близнецов, а хозяину плакать впору — до того коней жалко. Пожалели братья хозяина. Пошли в поле, засвистели молодецким посвистом, и жеребцы сами к ним прибежали и остановились, как вкопанные. Иван с Петром надели на них цепи и отвели к хозяину, а сами домой пошли.

По дороге встретился им белобородый старик. Прошли близнецы мимо старика, а немного погодя Иван спохватился и говорит брату:

— А мы-то и не поздоровались со стариком и поклона ему не отвесили.

Повернули они назад, догнали старика, сняли шапки и ну кланяться.

— Прости нас, дедушка, за то, что прошли мимо безо всякого привета.

— Бог простит, — говорит старик. — Куда, молодцы, путь держите? По делу какому или на богатырские подвиги собрались?

— С базара возвращаемся, — отвечают близнецы. — Думали было коней себе купить, да не нашлось подходящих.

— Пойдемте со мной, — говорит старик. — Таких коней вам дам — до гроба меня не забудете.

Подводит он их к горе высокой, отпирает ворота железные, и оттуда выходят два богатырских коня.

— Вот вам кони, — вымолвил старик и пропал.

Близнецы сели на коней, пустили их в намет и оглянуться не успели, как домой прискакали. Рассказали матушке все, как было, похвастались конями, что старик им подарил, и говорят:

— А на батюшкины деньги завтра мечи себе купим! На другой день приезжают они в город к одному искусному кузнецу и говорят:

— Хотим мы, чтобы ты нам выковал по мечу.

— У меня вон сколько готовых, — отвечает кузнец.

— Больно легки они. Нам подавай пудов по пять.

— Таких я не кую…

Делать нечего. Сели братья на коней и домой поехали.

Только выехали из города, глядь — знакомый старик им навстречу. Братья низко поклонились старику и поведали, куда и зачем ездили.

— Поезжайте за мной, — говорит старик. — Будут вам мечи богатырские.

Приводит их к той же горе, отпирает им ворота железные и выносит два тяжелых острых меча. Подал им и будто сквозь землю провалился.

Увидела матушка сыновей с новыми мечами на поясе и в слезы.

— Ах вы, детушки мои, вижу, не усидите вы дома…

Так оно и вышло. Испросили братья материнского благословения, опоясались мечами, сели в седла и оправились по белу свету счастья искать. Ехали три дня и три ночи, доехали до перепутья. А на перепутье — камень с надписью: кто, мол, налево подастся, тому царем быть, а кто направо — тому головы не сносить. Налево обоим отправиться — зазорно для таких молодцов, да и не бывать обоим царями. Вот Иван и говорит:

— Слушай, брат, я посильнее тебя и поеду по правой дороге, а ты по левой поезжай, авось, царем станешь.

Распростились братья и отправились каждый своей дорогой. Петр доехал до тридевятого царства. Увидел тамошний царь, какой он молодец, отдал за него свою дочь, и стал Петр царством править.

А Иван заехал в другое царство. В этом царстве черным-черно: и дома черные, и флаги над крышами черные, и люди все в черном ходят, глаз от земли не поднимают. Подивился Иван и спрашивает встречную старушку, какая тому причина.

— Горе у нас, сынок, — отвечает ему старушка. — Что ни день — выходит из моря змей о двенадцати головах и съедает девушку. А коли не дать ему, сотрет наш престольный град с лица земли. Нынче настал черед старшей царской дочери. Ее уже отвели на берег моря.