Узлы ветров - [27]

Очарованный звуками песни, Одиссей не хотел плыть дальше; он умолял знаками своих спутников, чтобы они его отвязали, но они еще крепче привязали его к мачте и взялись дружнее за весла.

Счастливо миновали ахеяне остров сирен и вскоре увидели вдали стоящие в море утесы, с пеной и шумом о них разбивались высокие волны. Ждала Одиссеев корабль впереди большая опасность.

Уже показались перед ним высокие плавучие скалы Планкты; мимо них не могла пролететь ни одна птица, даже голуби, несущие Зевсу амброзию, разбивались об эти утесы, и все корабли погибали, разбившись об острые плавучие скалы, и только корабль аргонавтов Арго спасся однажды от гибели.

Услышав шум волн и увидев огромный водоворот, ахеяне ужаснулись, и выпали весла у них из рук, и корабль остановился.

Но Одиссей стал ободрять своих спутников, к каждому он подошел и каждому молвил бодрое слово:

— Не бойтесь беды, мы опытны в плаваньях дальних, опасность мы одолеем, как одолели циклопа в пещере. Силу удвойте, гребцы, а ты, кормчий, внимание удвой, правь на этот утес, а не то корабль наш погибнет.

Ободрились спутники Одиссея, и кормчий направил корабль к утесу, на который ему указал Одиссей, и вскоре остались опасные Планкты в стороне; но умолчал Одиссей о чудовище Скилле, жившей на этой скале. Теперь им предстояло войти в узкий пролив между двух скал; одна из них возвышается почти до самого неба, и лежат облака на острой ее вершине; ни один человек не подымался еще на нее, и была в середине скалы той пещера, в которой обитала страшная Скилла; головы этого чудовища торчали наружу; Скилла без умолку лает; у нее двенадцать лап, а на косматых ее плечах подымается шесть гибких шей, и на каждой из них — голова, а в пастях у нее по три ряда частых и острых зубов; Скилла высовывает все свои шесть голов из пещеры и шарит лапами по скале; она ловит ими дельфинов и тюленей. Напротив этой скалы находилась на расстоянии полета стрелы другая скала, но значительно ниже первой; растет на ней дикая смоковница, и под ней волнует море огромный черный водоворот Харибда, возникающий три раза в сутки; корабль, попадающий в эту Харибду, гибнет, увлекаемый в морскую пучину. Когда Харибда извергает воду, она кипит, как в огромном котле, и пена взлетает до вершины обоих утесов; а когда поглощает Харибда волны морские, открывается, точно огромный зев, морская пучина, и внизу клокочут черный песок и тина.

Вот вошел в этот страшный пролив корабль ахеян; Одиссей надел крепкие латы, взял два острых копья, но, забыв указание Цирцеи, подошел к корабельному носу, считая, что с этой стороны может скорее напасть на корабль Скилла; но чудовище из пещеры не выходило. Продвигаясь между скал и вглядываясь с ужасом в страшный водоворот Харибды, Одиссей повел сначала корабль ближе к Харибде, но, заметив, что его начинает увлекать течением, он повернул к Скилле, и незаметно они подошли к утесу, где их ожидало страшное чудовище. Вмиг Скилла схватила шестерых из ахеян, самых сильных и самых отважных. Оглянулся назад Одиссей и успел заметить, как схваченные чудовищем барахтались уже в его пастях, призывая Одиссея на помощь. У входа в пещеру Скилла тотчас всех их сожрала.

Громко зарыдал Одиссей и его спутники, но помочь товарищам было уже невозможно.

Тогда, вспенив веслами темные воды, они быстро поплыли дальше, чтоб возможно скорей выйти из пролива страшной Харибды и Скиллы.

На острове Тринакия

Счастливо миновали ахеяне двойную опасность и, избегнув мрачной Харибды, они подошли вскоре к острову Тринакия, где паслись стада светозарного бога Гелиоса.

Их охраняли дочери Гелиоса, прекрасные нимфы. Приближаясь к Тринакии, уже издалека, на море, услыхал Одиссей мычание быков и блеяние коз. Вспомнив о том, что его предостерегали старец Тирезий и Цирцея, он обратился к спутникам:

— Друзья, нам должно скорей миновать этот остров, на нем нас ждет большая беда.

Но это предложение огорчило усталых мореплавателей, и Еврилох ответил ему:

— Одиссей, ты слишком суров и не знаешь усталости! Мы выбились все из сил, а ты не даешь нам причалить к берегу и велишь плыть дальше. Мы могли бы высадиться на берег, приготовить ужин и отдохнуть. А ты советуешь холодной ночью плыть мимо цветущего острова в неизвестное море. Ночью бушуют ветры, они опасны кораблю. Нет, лучше давайте выйдем на берег, а завтра утром, отдохнув, отправимся дальше.

Все ахеяне были с Еврилохом согласны, и понял тогда Одиссей, что спорить напрасно, и так ответил ему:

— Ты принуждаешь меня уступить, я один противиться всем не могу. Но дайте мне клятву, что если вы встретите на острове этом, на зеленых его лугах, быков или баранов, то не станете их убивать. Ведь пищей нас обильно снабдила Цирцея.

Дали спутники Одиссею клятву, и, войдя в залив, они высадились на берег. Найдя вблизи ключевую воду, приготовили вкусный ужин. Насладившись питьем и едой, стали они вспоминать о товарищах, растерзанных Скиллой, и многие плакали в горе, но, утомленные, вскоре уснули.

Вдруг ночью, когда звезды уже стали склоняться к зениту, послал громовержец Зевс страшную бурю на море и землю. Когда встала из мрака заря, ахеяне ввели свой черный корабль под своды высокой морской пещеры; пригласил Одиссей всех своих спутников на совет и объявил им: