Ужин с шампанским - [2]

Такси мчалось по заснеженному городу, тараня холодный, упругий воздух. Но внутри машины было тепло. Удобно развалясь, Макеев слушал Танечкино щебетанье и представлял, как они приедут в пустую уютную квартиру, как потом трогательно будут прощаться…

Однако ехали уж чуть не полчаса. Макеев стал озабоченно поглядывать не только на часы, но и на счетчик. Казалось, если сидеть тихо, цифры побегут медленнее.

Миновали окружную дорогу.

— Теперь близко, — повернулась к нему Таня. — А я бы так всю ночь ехала. Люблю по ночной Москве кататься. А вы?

— Ужасно, — ответил Макеев.

В этот момент счетчик щелкнул особенно резко и выбросил красную цифру «три». Сосущая тоска зародилась где-то в глубине души Макеева и, разрастаясь, захватывала, пропитывала весь организм. Все заботы и неурядицы вдруг навалились на Макеева разом. Оштрафовали ни за что. Плакали пиво и раки. Жена могла в любой момент позвонить другу, а тот скажет: «Да он уже часа полтора как ушел…»

— Ой! — вскрикнула Таня. — Не туда свернули!

— А что же вы шоферу вовремя не подсказали? — стараясь говорить мягче, спросил Макеев.

— Не заметила. Ой, ну вот опять не туда…

Макеев утер цигейковым «пирожком» взмокший лоб.

Наконец приехали. Макеев протянул шоферу пятерку, сдачи ждать не стал, вылез вслед за Таней.

— Слышь, мужик, в обратный конец плати, — потребовал шофер, — отсюда пассажиров не найдешь.

Макеев замешкался, выбирая между Таней и машиной. Словно надоевший счетчик, застучало в голове: «Заплатить? Обратно на такси не хватит. Опоздать? А если вообще транспорт работать не будет?»

Макеев решительно шагнул назад.

— Спокойно, шеф. Я обратно еду.

— Как, вы разве не зайдете? — удивилась Таня.

— Нет, что вы. Я так, вас проводить.

Макеев порадовался, что в темноте не видно, как густо он покраснел.

Таня обиженно молчала.

— Я позвоню вам, — нерешительно улыбнулся Макеев и, испугавшись, как бы Таня не вздумала диктовать телефон прямо сейчас, дав шоферу повод поторопить его и тем самым вновь принизить, скорей залез в машину.

— Куда? — Таксист даже не смотрел в его сторону.

«В английский клуб», — мысленно огрызнулся Макеев, а вслух вежливо назвал адрес.

Такая любовь

I

Она должна была позвонить в шесть и не позвонила. Вечер пропадал. Если бы он знал, что так получится, он бы сам позвонил кому-нибудь. А теперь… Теперь уже поздно: в такое время у каждого свои твердые планы, не раскачаешь.

Но около восьми неожиданно позвонила Галочка.

— Ты что делаешь?

Он ей обрадовался.

— Приезжай!

А Наталье наука будет. Чтоб в следующий раз вовремя звонила.

II

А она не могла позвонить. По очень уважительной причине. Она встретила Гену. Они не виделись больше года, с тех самых пор, как он женился. Он был все такой же, щупленький, как мальчишка, и рубашка на нем была ее любимая — розовая. И вот они сидели за столиком в кафе и болтали, глядели друг другу в глаза и болтали. О всякой чепухе. Кажется, ни он, ни она даже не понимали, о чем говорят. Просто им было хорошо вот так сидеть. Будто и не было года разлуки, и обид, и горечи несбывшегося.

Она помнила, что Борис ждет ее звонка. Знала, как он злится. Он всегда злился, если его планы нарушали. Но так спокойно, безмятежно было ей рядом с Геной, что даже думать не хотелось о том, чтобы идти разыскивать автомат, на ходу сочинять, почему опоздала.

В конце концов Гена сам взглянул на часы.

— Неохота расставаться… Давай вот что сделаем. Я домой сбегаю, тут рядом, три минуты. Покажусь — и обратно.

— А отпустят? — спросила она.

— Еще как отпустят.

Он, конечно, имел в виду не безразличие жены, а то независимое положение, какое сумел завоевать.

Гена убежал, подхватив свою затрепанную папочку, она нашла в сумочке две копейки.

Борис разговаривал, на удивление, сдержанно, с добродушными шуточками.

— А попозже ты появиться не могла?

— Я сегодня так устала, — издалека начала она. — Возила группу в Загорск. Все с французским языком. Замучилась, пока по-английски с ними договорилась. И еще автобус на обратном пути сломался. Поэтому и задержалась.

Он окончательно успокоился. Значит, не ее была вина в его долгом ожидании. Но неужели она приехать хочет? Ведь он ждал Галочку.

— Раз ты так устала… Может, на завтра встречу перенесем?

И ее такой поворот вполне устраивал. И приятно было, что он так о ней заботится. Однако задело: легко же он отказывается от встречи с ней.

— А что это, интересно, ты будешь делать? — ехидно спросила она.

— Не знаю. Почитаю, телевизор посмотрю…

— Ну ладно. — Она прощалась.

— Постой. А ты что будешь делать? — теперь его взяло сомнение.

— Я? Отдохну, почитаю.

— Ну смотри. Без фокусов. До завтра, — сказал он.

Едва он положил трубку, позвонила Галочка.

— Ты знаешь, я даже боюсь с тобой разговаривать.

— Что такое? — предчувствуя неладное, насторожился он.

— Я не смогу приехать. Ко мне гости нагрянули. Я тебя не зову, народ очень скучный, родственники…

Как же, знаем мы этих родственников!.. Вот досада. Опять пропадал вечер. С Натальей теперь уж никак не свяжешься — у нее телефона нет. Только что было два варианта — и сразу ни одного.

III

Вернулся Гена. С лицом виноватым, но просветленным надеждой. Это маска для нее, она сразу поняла.