Ужасы. Замкнутый круг - [4]
— Папа в кабинете, — тут же сказал Джо. — Это просто. Он разрешал мне затачивать карандаши и вращать глобус. Ведь папин кабинет наверху?
— В мезонине, туда вела лестница; а еще на папину дверь вешали рождественский венок.
— Так. Я помню, как мама внизу звенела в маленький серебряный колокольчик — в комнате с синими занавесками, где обычно ставили елку. Припоминаю, как в столовой тетушка Хельга резала гуся. Теперь перейдем на второй этаж. Тут уже все как в тумане. Ну… в спальне на северной стороне дома — Гаральд. Как-то раз я стоял и смотрел в окно на группу людей в черном, которые шли с цветами в руках. Он сказал: «Траурная процессия. Хоронят кого-то». Больше ничего не могу вспомнить.
— Я спала одна, — продолжила воспоминания Люси, — потому что бедняжка Розвита уехала учиться в университет. И спальня целиком досталась мне. Она напротив той, где спали вы с Гаральдом.
Их сводная сестра Розвита вышла замуж за декадентского художника Ганса Мольбе и умерла вдали от родины, в Париже, в 1940 году. А их брат по отцу Гаральд, отсидевший за свои левые взгляды, теперь работал над созданием газеты в американской зоне.
— Я помню день свадьбы Розвиты. — В голосе Джо послышались стыдливые нотки. — Мне пришлось надеть бархатный костюм. Вот черт, это единственное воспоминание!
— А я хорошо помню. У Ганса была бородка и галстук-бабочка. Гаральд перебрал шампанского, и даже папа выпил лишку. Мама средь бела дня надела длинное вечернее платье. Тетя Хельга так убегалась, что уселась в плетеное кресло под дубом, где у нее случился нервный срыв.
Теперь она начинала понимать, какой роковой, обреченной на неудачу и тевтонской была свадьба. Мужчины постарше нарядились в черные сюртуки и цилиндры. Пошатывавшийся Гаральд взобрался на кованую садовую скамейку и обвинил отца в буржуазных наклонностях. Папа оставил речь сына без внимания и лишь сказал по-английски: «Я — олицетворение сего».
Люси с удивлением обнаружила еще одно воспоминание. Она вышла из ванной комнаты на втором этаже, взгляд упал на залитую солнцем лестницу. Тетя Хельга взяла ее под руку. Она уже оправилась от приступа и возвышалась над Луизой с ненапудренным лицом и влажными волосами. «Твой папа такой наивный, — прошептала она, — такой простодушный. Те люди внедряются в наш дом…» Какие такие те люди? Тогда Люси понятия не имела, но сейчас понимала, что на свадьбе присутствовало несколько нежелательных личностей. Артисты, социалисты и — самолет нырнул в воздушную яму — евреи. Мама ведь наполовину еврейка, именно поэтому им пришлось эмигрировать.
Тогда тоже задействовали связи. Папа принял решение остаться, о чем объявил в письме № 4, отправленном из Лиссабона в декабре 1939 года. Он должен оставаться в немецком языковом пространстве. Нацисты оставили его в покое после формального ареста 1941 года; найдя пристанище в землях Шлезвиг-Гольштейн, отец писал, но ничего не издавал, ожидая, когда возродится свободный дух.
— Еще я помню замечательное местечко — чердак, — продолжал Джо. — Там у нас был Geheimbutze.[3] где мы вместе с игрушечными зверюшками и куклами устраивали рождественский праздник. Помнишь, там был старый портняжный манекен — дама без головы и без рук. И маленькая дверца, оклеенная обоями.
— Боже Всемогущий! — Люси закатила глаза. — Вот что ты, оказывается, запомнил, Bruderherz.[4]
На самом деле Люси тоже прекрасно помнила душное и пыльное помещение под самой крышей, где играла в дочки-матери. Портняжный манекен всегда ее немножко пугал.
И вот самолет приземлился на холодный бетон Рейн-Майна. Кругом радовались встрече жены и их мужья, служащие ВВС США. Джо был в безукоризненно отутюженных брюках с отворотами, а Люси — в плиссированной юбке и капроновых чулках. Теперь они оценили пальто и сапоги, которые показались им в Калифорнии столь неуместными. Дети настороженно оглядывались по сторонам, рассматривая первых штатских немцев. Сквозь толпу, покачиваясь, пробирался высокий истощенный мужчина в пальто с деревянными пуговицами, из-под которого виднелся очень потрепанный синий костюм. Его остановил офицер военной полиции, и длинный высокомерно махнул ему документами. Люси подумала, что вот прямо сейчас помрет.
— Гаральд!
Он казался таким старым. И ужасно худым. А его немецкий понять было так сложно.
— О-го-го, вы только посмотрите! Парочка американских баловней!
Он по очереди пожал им руки, причем сжимал до боли.
— Где мама? — допытывался Джо. — Где папа?
— Ваша мать все еще не сменила водительские права, — отвечал Гаральд. — И вы думаете, что папа появится на людях? Нет, нет, mein Lieber,[5] сию неприятную обязанность возложили на меня.
Неохотно Люси признала, что обязанность в самом деле была весьма неприятной. На то, чтобы выбраться из здания, ушел целый час. Гаральд затолкал их в дряхлый «опель», и мимо разрушенных заводов и насаждений молодых елей они поехали в небольшой городок Брайтбах. Вот и длинная высокая стена розоватого камня с железными воротами, через которые видны надгробия и серые памятники. День выдался совершенно безветренным, сумрачным и холодным, но снега не было. И вот перед ними дом в глубине длинного и узкого участка.
1963 год. Лето. В маленький городок Грандвиль приезжает Странствующее Шоу Вампиров с великолепной, грациозной, потрясающей и смертоносной Валерией, последней из рода вампиров. Три подростка просто сгорают от неослабевающего желания пройти на это шоу, которое притягивает еще сильнее после прочтения строчки внизу афиши: «Только для совершеннолетних».Попасть на шоу трудно, но после его окончания вернуться домой еще сложней.
Джоуди Фарго, шестнадцатилетней дочери полицейского из Лос — Анджелеса, повезло: она чудом вырвалась из рук убийц. Но жизнь девушки после той страшной ночи, когда банда маньяков — извращенцев вырезала всю семью ее подруги, превратилась в кромешный ад. Ведь Джоуди стала свидетелем преступления: и как бы ее ни охраняли, куда бы ни прятали — приговор, подписанный ей преступниками, висит над ней домокловым мечем.
Курортный городок Болета-Бэй славен своими пляжами и большим парком аттракционов Фанленд на берегу океана. Но достопримечательности привлекают не только отдыхающих, но и множество бездомных, получивших прозвище тролли. Зачастую агрессивные и откровенно безумные, они пугают местных жителей, в Болета-Бэй все чаще пропадают люди, и о городе ходят самые неприятные слухи, не всегда далекие от истины. Припугнуть бродяг решает банда подростков, у которых к троллям свои счеты. В дело вмешивается полиция, но в Фанленде все не то, чем кажется.
В маленьком американском городке банда юных отморозков жестоко расправилась с молодым негром. Но трагедия эта стала трагедией для всего города - когда с небес хлынул чёрный проливной дождь. Тихая провинциальная жизнь превратилась в ад - добропорядочные обыватели, окропленные черными брызгами, превращались в осатаневших убийц, и ручьи чёрной дождевой воды обильно перемешались с потоками крови. Лишь некоторым людям удалось сохранить рассудок, но смогут ли они пережить эту ночь и избавить город от чудовищного проклятия?
Продолжение культового романа - "Подвал" Прошел год с момента описываемых в первой части книги событий. И нити жизни новой группы героев сплетаются воедино в маленьком городке Малкаса-Пойнт. Девушка-библиотекарь, разыскивающая давно потерянную любовь, писатель романов-ужасов, решивший написать книгу о легендарном "Доме Зверя", двое недавно дембельнувшихся военных, ищущих приключения... И кто-то из них совсем не тот, кем кажется на первый взгляд...
Быть живым — это не хорошо: это простое «не» собирает в себе все бесстрашие мышления лучше любой пошлости о трагическом благородстве жизни, известной избытком страданий, разочарований и самообмана. Нет никакого бытия, достойного причитаний или воссоединения; нет никакой самости, достойной коронования в звание капитана своей судьбы; нет никакого будущего, заслуживающего усилий и надежды. Жизнь, отмеченная Лиготти огромной печатью неодобрения, есть ЗЛОВЕЩАЯ БЕССМЫСЛЕННОСТЬ…
В мире случилась эпидемия. Сергей, как и многие теряет близких и друзей. Удастся ли ему выжить? Построит ли он новый мир на просторах Волги, куда унесет его из столицы инстинкт самосохранения? Какова будет цена этой новой жизни?
Миша спустя годы возвращается домой. Многое поменялось с тех пор, как ему пришлось покинуть родные места после потери близкого человека. И когда казалось, что жизнь начала налаживаться, демоны прошлого настигли его, вновь заставив вспомнить всё о чём он так яро пытался забыть…
Здесь обитает страх.Здесь говорящий с мертвыми управляет такси, а вынужденная остановка на пустынной дороге перевернет вашу жизнь.В доме с решетками на окнах поджидает нечто. И это нечто голодное!Здесь уборщица знает все ваши тайны, и она не упустит шанса ими воспользоваться.И даже Добрый Дом может превратить вашу жизнь в кошмар!Читайте «Передвижная детская комната» и не забудьте завернуться в одеяло. Оно согреет вас, когда холодный ужас проникнет в душу. Книга содержит нецензурную брань.
Дора часто слышит странный голос. Он шепчет гадости, смеется над ней, обвиняет в ужасном преступлении. Переезд в другой дом и новый психотерапевт едва ли что-то меняют. Мрачные галлюцинации Доры только усиливаются. Однажды девушку посещает видение погибшего мальчика. Мистика или игра фантазии? Доре кажется, что кто-то намеренно сводит ее с ума. Она начинает собственное расследование, но никто не верит девушке. Может ли злая часть собственной натуры играть с ней в жестокие игры?
В 2000 году любители экстремальных приключений и повышенного адреналина устремились в США, где возникла загадочная, таинственная Зона, которую назвали «Пэгэтори». Все, кто рискнул испытать себя в поединке с Зоной, сталкивались в ней с невероятными явлениями, несвойственными нашему привычному земному миру. Поэтому вскоре сложилось мнение, что Зона представляет собой либо непознанное человеком новое пространственное измерение, либо параллельный мир. Испытания, с которыми любители приключений сталкивались в Зоне, многие называли испытаниями Адом.
Финансист Феликс и восходящая звезда театра Тильда кажутся идеальной влюбленной парой. Но так ли это на самом деле? Калли, скромная сестра-близнец Тильды, очень любит свою сестру и начинает бить тревогу, наблюдая, как жизнерадостная и успешная девушка превращается в свою тень. Калли неоднократно была свидетельницей вспышек ярости Феликса и замечала синяки на руках своей сестры. Но Тильда любит Феликса. Он ее муж. Успешный и харизматичный, а также контролирующий, подозрительный и, возможно, опасный. И все же Тильда любит его. А Калли любит Тильду.
Берег Охотского моря. Мрак, холод и сырость. Но какие это мелочи в сравнении с тем, что он – свободен! Особо опасный маньяк сумел сбежать во время перевозки на экспертизу. Он схоронился в жутком мертвом поселке на продуваемом всеми ветрами мысе. Какая-то убогая старуха, обитающая в трущобах вместе с сыном-инвалидом, спрятала его в погребе. Пусть теперь ищут! Черта с два найдут! Взамен старая карга попросила его отнести на старый маяк ржавую и помятую клетку для птиц. Странная просьба. И все здесь очень странное.
В книге собраны предания и поверья о призраках ночи — колдунах и ведьмах, оборотнях и вампирах, один вид которых вызывал неподдельный страх, леденивший даже мужественное сердце.
Двадцатые — пятидесятые годы в Америке стали временем расцвета популярных журналов «для чтения», которые помогли сформироваться бурно развивающимся жанрам фэнтези, фантастики и ужасов. В 1923 году вышел первый номер “Weird tales” (“Таинственные истории”), имевший для «страшного» направления американской литературы примерно такое же значение, как появившийся позже «Astounding science fiction» Кемпбелла — для научной фантастики. Любители готики, которую обозначали словом “macabre” (“мрачный, жуткий, ужасный”), получили возможность знакомиться с сочинениями авторов, вскоре ставших популярнее Мачена, Ходжсона, Дансени и других своих старших британских коллег.
Сережа был первым – погиб в автокатастрофе: груженый «КамАЗ» разорвал парня в клочья. Затем не стало Кирилла – он скончался на каталке в коридоре хирургического корпуса от приступа банального аппендицита. Следующим умер Дима. Безалаберный добродушный олух умирал долго, страшно: его пригвоздило металлической балкой к стене, и больше часа Димасик, как ласково называли его друзья, держал в руках собственные внутренности и все никак не мог поверить, что это конец… Список можно продолжать долго – Анечка пользовалась бешеной популярностью в городе.