Ужасно роковое проклятье - [34]

— Да-аня!! Сориентируйся! — взвыл Иосиф и защелкал пальцами перед носом друга, погруженного в себя, словно батискаф — в Марианскую впадину, — Хватит медитировать! Чай будешь, или кофе, говори!

— Кофе, — опомнившись от Оськиных воплей, боязливо согласился Даня, — Ты чего орешь?

— Вот послушай! — гневно заговорил со мной Гершанок, — Пришли мы вчера вечером, он решил у меня переночевать. Выпили чаю, обсудили твоего странного преследователя, покурили… Ну, думаю, спать пора! А этот как вскрикнет: "Да, конечно же!", потом как стукнет себя по лбу кулаком, аж все загудело! И убежал на кухню. Я сперва вокруг ходил, разузнавать пытался, боялся, что он сбесился. Потом мне надоело все до чертиков, да и глаза слипаются, я и залег спать. Сегодня утром встаю, а он сидит себе, как йог. Даже не знаю, ложился ли он вообще. На кафедру он не пошел, на занятия — тоже, и в магазин за продуктами не сходил, хоть я его и попросил по-хорошему, без рукоприкладства. И до сих пор слова внятно не сказал. Я его убью, если не заговорит! Тоже мне, человек дождя!

— А может, облить его холодной водицей? Из ведра? — предложила я, гадко хихикая, — Или давай я сварю ему супчик по эксклюзивному рецепту тети Жо: капуста, морковь, гречка и дешевая рыба, лучше минтай, обжариваются до почернения и варятся в двадцати литрах воды со специями, десятью дольками чеснока и пятью нечищеными луковицами. Эта отрава является не только древним бактериологическим оружием, но и отменным средством шоковой терапии.

— Да подождите, наконец! — взвился Данила, отмахиваясь от наседавшего на него разъяренного Гершанка, — Хватит пугать, не на того напали!

— На того, на того, — мстительно заверила я и обернулась к Оське, — Вяжи его, а я сварганю средство пытки имени моей тетушки Жози Троглодидзе!

— Сдаюсь! — Даня поднял руки, — Дайте хоть объясню, до чего я додумался.

— Ну что ж, попробуй, — проворчал Иосиф, отправляясь на кухню, — Только не начинай без меня. Я чайник поставлю и вернусь.

* * *

Гершанок уже вернулся, а я все медлил с разъяснениями. Соню я знал давно, больше, правда, по Оськиным рассказам. И мне она казалась вполне обаятельной малявкой. А после вчерашнего инцидента я здорово испугался за ее жизнь. Видя, как спокойно Соня переживает свалившиеся ей на голову (в буквальном смысле) неприятности, я и восхищался ее неустрашимостью, и злился на ее легкомыслие. При таком отношении к обстоятельствам Софья превратилась в живую (пока) мишень. Притом, что жить под обстрелом, в центре жестокой интриги — удовольствие на любителя! Нормальный человек от такой нервотрепки погрузится в болото депрессии. Отвратительна была сама мысль, что хорошо соображающий негодяй, используя Сонечкино безрассудство, скоро превратит ее из доброй и отважной умницы в истерзанную людской жестокостью стерву. И я знаю, что такое "душевный нокаут", когда привычный мир рушится и выгорает дотла, а ты остаешься в одиночестве бродить по пепелищу. Потому-то и опасался за душевное состояние Сони, сочувствовал ей, и хотел, в принципе, только одного: оградить неосмотрительную девицу от более страшных испытаний.

Наблюдая за "объектом" своего беспокойства, я улыбнулся: какой же она еще ребенок, и к тому же непоседливый! Вон, извертелась вся, как пятилетка на скучном утреннике. Ну, как я буду предупреждать девчонку насчет ее родственников и их сомнительного прошлого? Есть у меня право вмешиваться в ее жизнь? Я даже решить не могу: для Сони знать все — это полезно или вредно? Может, от такого стресса она просто заболеет? Да нет, все-таки, пусть узнает от меня, а не от милиции или сотрудничков, ухмыляющихся в рукав! Приняв окончательное решение, я, наконец, приступил к пояснениям:

— Хочу сказать сразу: доказательств у меня нет, все это — лишь предположения. В одном я совершенно уверен: преступник — не плод буйного воображения. Есть человек, который ищет некую вещь, а ради обретения ее готов на многое. Может, и на убийство.

— Разве босса убили? — изумилась Соня, — А диагноз насчет инфаркта? Разве его можно как-то симулировать?

— Если твой шеф умер своей смертью, от инфаркта, это еще не значит, что его гибель не была спровоцирована внешними причинами. Что мы еще знаем?

— Что там их целая шайка действует! — подал голос Ося.

— Да, преступников как минимум двое, — согласился я, — Один знаком с тобой, Соня, и работает в вашей галерее. Второй — человек со стороны. Ты называла уборщицу, промоутера и компьютерщика в качестве "подельщиков". Думай сама: ни один не мог получить всю информацию о твоем режиме — у тебя же семья пятниц на неделе, а помощь главарю — отравить тебя, обыскать, мыльцевского купидона раскачать — для них вообще задача непосильная. Надо иметь свободный допуск: а) в фонды и б) в кабинеты — твой и шефа, и ключи от всех помещений и запасных входов-выходов — полного комплекта нет даже у уборщицы, и тем более у остальных, в) надо все время в галерее околачиваться и быть в курсе всех дел и планов начальства. Промоутер, как ты говорила, вообще приходит в неделю два-три раза, остальное время в разъездах, компьютерщик появляется только по вызову, уборщица — по утрам и вечерам с тряпочкой шуршит. Они не годятся.