Ужасная медицина. Как всего один хирург Викторианской эпохи кардинально изменил медицину и спас множество жизней - [16]

Но Эриксон был слеп относительно будущего хирургии, которая, по его мнению, быстро достигла предела своих возможностей к середине XIX века. История запомнит хирурга с бакенбардами за его ошибочное предсказание: «Не будет новых пределов, которых мы способны достичь, орудуя скальпелем; должны быть части человеческого тела, куда нельзя вторгаться – по крайней мере хирургу. То, что мы практически, если не полностью, достигли этих окончательных пределов, не вызывает сомнений. Живот, грудная клетка и мозг навсегда заперты для мудрого и гуманного хирурга».

Упрямо продолжая верить в это, Эриксон признавал важность перемен, происходящих в хирургии в свете недавних образовательных реформ. Если раньше хирург был прославленным мясником с твердыми руками, то теперь он – опытный оператор, руководствующийся глобальными знаниями. Эриксон заметил: «Умелые руки уже давно не были единственной определяющей чертой хирурга, и вот теперь он руководствуется не только мастерством рук, но и разумом».

На посту старшего хирурга Эриксон оказался вследствие несчастья, которое как нельзя лучше иллюстрирует опасность профессии. Четыре года назад его предшественник Джон Филлипс Поттер собрался проводить вскрытие на теле карлика-циркача Харви Лича, известного в Лондоне как «Летающий Гном» из-за способности порхать по сцене подобно птице.

Лич, которого часто называли «самым коротким человеком в мире», сделал себе имя благодаря странности своего номера. В дополнение к небольшому росту, одна из его ног была 46 см в длину, а другая – 61 см, и когда он шел, его руки касались земли, как у обезьяны. По словам одного из современников, Лич появлялся на сцене в виде «головы и туловища, которое передвигалось на колесиках».

Странная внешность Лича со временем привлекла внимание американского шоумена и мистификатора Финеаса Тейлора Барнума, основателя «Цирка Барнума и Бейли». Барнум одел карлика в шкуру дикого зверя и накрыл стены Лондона плакатами, вопрошавшими: «Что это?» Однако Барнум не подозревал, что Лич в тот период был настолько узнаваем, и люди догадались об истинной личности этого таинственного «зверя» в течение нескольких дней. Несмотря на первоначальную ошибку, Барнум оставил Лича в качестве исполнителя, пока сорокалетний мужчина не умер в результате травмы бедра, от которой пошла гангрена. В то время, как люди шли на многое, чтобы гарантировать, что их тела останутся нетронутыми после смерти, Лич якобы предусматривал, что его передадут тем, кто скорее всего вскроет его. Согласно одной из австралийских газет, Лич просил, чтобы его труп «был предоставлен его близкому другу доктору Листону, выдающемуся хирургу, дабы не быть захороненным, а вместо этого подвергнуться бальзамированию и сохраниться в стеклянном футляре». В другой британской газете писали, что Лич завещал тело «своему самому близкому другу и компаньону мистеру Поттеру», что кажется более вероятным, учитывая, что именно Поттер в конечном итоге выполнил вскрытие. Каковы бы ни были обстоятельства получения тела и фактические желания покойного, вскрытие было назначено на 22 апреля 1847 года.

Поттер, который показал себя превосходным и увлеченным учителем, всего неделю назад получил место помощника хирурга в госпитале Университетского колледжа. Было замечено, что благодаря прилежанию и рвению на предыдущем месте (патологоанатома) он обрел популярность среди преподавателей и студентов; Листер был среди его поклонников. Когда Поттер разрезал жесткое тело Лича, он заметил: «Кажется, бедренные кости и мышцы исчезли, а коленные суставы находятся на уровне бедер». По словам Поттера, вместо обычной структуры Лич, казалось, имел чрезвычайно сильное тело треугольной формы, с основанием сверху… связанным с бедрами при помощи очень сильных связок». Поттер считал, что благодаря этой особенности знаменитый циркач мог прыгать на три метра вверх.

Поттер осторожно проник в глубь трупа, останавливаясь, чтобы сделать подробные замечания. Внезапно его ланцет соскользнул, проткнув фалангу его указательного пальца. Не подозревая об опасности, Поттер продолжил анатомировать. Несколько дней спустя у молодого хирурга начала развиваться пиемия – опасная форма сепсиса, при которой во всем организме возникают абсцессы. Несомненно, болезнь развилась из-за бактерий, проникших в кровь врача от крови покойного. Инфекция, начавшись в руке, в конце концов распространилась по всему телу. В течение следующих трех недель пять врачей, включая Роберта Листона, посещали Поттера, предположительно отсасывая по 1,5 л гноя из его крестцовой области и еще по литру – из груди, прежде чем молодой человек, наконец, умер. В посмертном заключении было сказано, что если бы Поттер позавтракал прежде, чем приступить к вскрытию, то мог бы выжить, поскольку полный еды желудок впитал бы часть токсинов, попавших в кровь во время вскрытия Лича. Для эпохи, когда никто не имел ни малейшего представления о микробах, это объяснение казалось вполне правдоподобным.

Двести скорбящих шли за гробом Поттера к лондонскому кладбищу Кенсал-Грин, отдавая дань человеку, который успел за столь короткую карьеру блестяще проявить себя. Позже журнал