Уж замуж... второй раз? - [14]

Я тяжело вздохнула. Ну вот, начинаются и неприятности, о которых недоговорила Лия. И зачем мне красивый супруг, который не испытывает ко мне никаких чувств? Чтобы я облизывалась на него каждый вечер, но ночи проводила одна в холодной постели?

Но, сдается, теперь я понимаю странную реакцию Петера в тот момент, когда он застал меня в ночной рубахе. Наверняка настоящая Тереза была в курсе всех подводных камней этого замужества. А тут вдруг принялась щеголять в неподобающем виде перед ним, как будто желая обольстить.

— Прости, Агнесса, я действительно ничего не помню, — жалобно сказала я, заметив, что девушка не настроена продолжать. — В голове словно черная дыра. Думаю, между моим отцом и Петером была какая-то договоренность. Верно?

— Господин проиграл в карты вашему отцу, — сухо сообщила мне служанка.

Так, сдается, теперь моя очередь удивленно таращить глаза. Ничего себе поворот! Что я, вещь какая-то, чтобы меня в карты выигрывать? Точнее, наоборот.

Но вообще забавно. Обычно девушек проигрывают в азартных играх. А в моем случае получилось все наоборот. Даже обидно как-то за настоящую Терезу. Молодая, красивая. А в итоге при первом удобном случае всучили богатому мужику, который наверняка всеми правдами и неправдами отбивался от такого «приза».

— Это была шуточная игра на желания, — продолжила Агнесса, воспользовавшись тем, что я была пока не способна говорить. От немого возмущения аж дыхание перехватило. — И ваш отец потребовал, чтобы барон взял вас в жены. Господин сперва пытался воззвать к совести вашего отца. Говорил, что не предполагал настолько серьезного исхода. И вообще считал, что проигравший подарит выигравшему пару бутылок хорошего вина. Но ваш отец был непреклонен. Мол, карточный долг дороже долга совести. И барон был вынужден согласиться. Хотя много лет назад дал слово никогда не жениться вновь.

Вновь?

Я напряглась при этом слове. То есть Петер уже был женат?

— И кем же была его первая жена? — осторожно полюбопытствовала я, мысленно досчитав до десяти и постаравшись, чтобы мой голос прозвучал как можно более спокойно.

— Моей матерью, — сказала, как отрезала, Агнесса.

Тут у меня уже не только глаза на лоб полезли. Хотя они оттуда и не возвращались. Теперь у меня даже рот приоткрылся.

Ничего не понимаю! В принципе Агнесса вполне может быть дочерью Петера. На вид тому лет тридцать пять, а ей около пятнадцати. Юношеская влюбленность, ранний брак, и все дела. Но почему тогда она служанка в его замке? А самое главное — почему он приставил ее ко мне, своей новой супруге? Неужели не понимает, что дочь, мягко говоря, будет от этого не в восторге? Мало какому подростку понравится прислуживать жене отца.

— Я не понимаю, — уже вслух проговорила я. — Если ты дочь барона, то почему трудишься в его замке? Почему он не отправил тебя учиться? И почему ты называешь отца «господином»?

Агнесса печально понурилась. Ее руки, покорно сложенные на переднике, мелко задрожали, как будто от сильного волнения.

— Господин встретил мою мать, когда ему было девятнадцать, а ей всего семнадцать, — негромко призналась она. — Она… она была крестьянкой. Обычной крестьянкой, нанятой в замок в качестве помощницы по хозяйству. Любовь между ними вспыхнула с первого взгляда. Когда Тея, моя мать, поняла, что носит под сердцем дитя, то сразу же во всем призналась. Она боялась, что господин отправит ее к знахарке. Многие травы способны решить подобные проблемы. Но господин поступил иначе. Он женился на ней. Правда, тайком от родителей, поскольку прекрасно понимал, что они никогда не одобрят такого вопиющего мезальянса. Поэтому я не бастард. Я законнорожденный ребенок барона!

Последнюю фразу Агнесса чуть ли не прокричала мне в лицо, с вызовом вздернув подбородок.

Ишь какая экспрессия! Я даже попятилась невольно. А то мало ли, вдруг с кулаками кинется. Сдается, особой симпатии Агнесса ко мне все-таки не питает, несмотря на всю свою демонстративную вежливость и послушание. Впрочем, оно и понятно.

Но девушка тут же утратила весь свой пыл и опять замерла, грустно уставившись себе под ноги.

— Но это не объясняет того, почему ты не называешь барона своим отцом, — въедливо заметила я. — Как-то это… странно.

— Господин так и не решился сообщить своим родителям о браке, — чуть слышно прошептала Агнесса. — Хотел сделать это после рождения ребенка. Надеялся, что вид младенца разжалобит сердце его отца, который всегда славился вспыльчивостью и жесткостью на грани жестокости. Но мать умерла на третий день после родов от горячки. И господин… господин не стал тревожить своими откровениями отца, барона Гейба. Точнее сказать, целители строго запретили волновать старого барона. Он к тому времени слег и совсем не поднимался с постели. А еще через пару месяцев умер. Его жена, баронесса Гессанта, пережила его всего на полгода. Со временем господин признал меня своим ребенком, но о факте брака с моей матерью предпочел умолчать. — Печально усмехнулась, добавив: — И его можно понять. К чему богатому барону, вхожему в лучшие дома Орленда в целом и Мефолда в частности, признаваться в ошибках молодости?