Уютное место в сквере - [2]

- А он молчал, - ответил сконфуженный Газанфар. - Ни разу не сказал, что бритва его беспокоит...

- И не скажет, - немедленно подхватил Агасаф-ага. - За-чем ему говорить. Он в следующий раз пойдет к другому масте-ру. К тебе больше не сядет. А я в твоем возрасте уже имел постоянных клиентов. И тебе пора.

- Вы другое дело, - сказал Газанфар. - У вас талант, это все парикмахеры в Баку знают. Божий дар.

- У парикмахера талант один, - недовольным голосом в который раз напомнил ему польщенный. Агасаф-ага. - Это - старание. И еще внимание. Если ты запомнил, какому клиенту какой одеколон нравится, горячий компресс он любит после бритья или холодный, то, этот клиент два часа будет в очереди стоять, лишь бы в твое кресло сесть. И самое главное, чтобы не чувствовал, что ты торопишься, когда над ним работаешь. Это - обида. И потом, разговаривать/с ним надо, спрашивать, не бес-покоит ли его бритва. А ты говоришь: "Я брею, он молчит". А он, может быть, стесняется...

Агасаф-ага прошествовал в зал мимо почтительно замершего у двери Газанфара и подошел к креслу, в котором терпеливо дожидался его молодой человек с роскошной прической а-ля битлз.

- Сегодня только затылок, - попросил он, - и побрить.

-Усы трогать будем?

- Можно, - преодолев некоторое внутреннее сопротивление, сказал юноша, только самые кончики подстригите, над губой. Агасаф-ага кивнул головой и принялся священнодействовать.

Уже после первых его пассов на лице парня появилось блаженное выражение, и он застыл в сладкой дреме.

- Зря я человека обидел, - вслух подумал Агасаф-ага.

- Кого обидел? - встрепенулся парень.

- Джонсона, - сказал Агасаф-ага с огорчением. - Он по-жилой человек, больной, а я про него непроверенные вещи гово-рю. А может, и правда... Тысячу раз себе слово давал, пока в газетах не было - сам не выдумывай. Я очень политикой увле-каюсь. Люблю политику.

После работы Агасаф-ага и Газанфар из парикмахерской выходили обычно вместе. Так было и на этот раз. До вокзаль-ной станции метро они шли, если была хорошая погода, пешком. Агасаф-ага объяснил раз и навсегда Газанфару, что хождение пешком может избавить человека от такой неприятности, как диабет.

- Вечером на бульваре видел - солидные люди прогулива-ются? У них, ты думаешь, персональных машин нет? Есть. И личные, и персональные. А почему он каждый вечер пешком ходит? Потому что ему жить хочется. Не хочет диабетом болеть, инфаркта не хочет. Это и понятно - все у такого человека есть деньги, квартира, машина. А здоровья нет. Хе-хе.

Газанфар почтительно слушал и кивал головой. К Агасаф-аге он относился с благоговением.

Они остановились перед хинкальной у вокзала. Агасаф-ага говорил, что перед приходом домой умный человек должен все-гда пообедать. "Совершенно неизвестно, - говорил Агасаф-ага, - что ждет человека дома. Если жена приготовила вкусный обед, я его съем после любой шашлычной и хинкальной, а если она ничего не приготовила к приходу мужа?!"

Газанфар знал, что у Агасаф-аги существует реальная воз-можность пообедать только до прихода домой.

Они спустились в подвал хинкальной. Буфетчик вышел из-за стойки и почтительно пожал им руки.

- Шашлык не советую, - шепнул он Агасаф-аге, - мясо жесткое. Хинкал хороший сегодня.

- Два хинкала, - заказал Агасаф-ага. - Два дай, а два держи наготове горячими, как кончим - подашь. И триста граммов водки.

Они съели по две порции отличного хинкала, выпив при этом по триста граммов. Водку они запивали пивом. Агасаф-ага утверждал, что если водку или коньяк непременно сразу же запивать водой или пивом, то у человека никогда не будет рака пищевода. Вообще Агасаф-ага прекрасно разбирался в меди-цине.

- Я очень хотел стать врачом. - сказал Агасаф-ага Газан-фару, - но потом понял, что я парикмахер, что я в этом деле мастер. Ты понимаешь, - говорил захмелевший Агасаф-ага, - у меня прекрасная специальность. Я мастер Агасаф-ага. Меня все знают, и я себя уважаю, а на остальных я плевать хотел.

Газанфар знал, что Агасаф-ага под "остальными" подразу-мевал жену, которую боялся зеленым страхом.

Газанфар попытался было расплатиться, но Агасаф-ага, грозно выкатив на него глаза, сказал официанту:

- Тебе сколько раз надо говорить, что, когда этот ребенок со мной, денег у него не бери. - Он сунул ему деньги и, поша-тываясь от сытной еды и водки, в сопровождении почтительно поддерживающего его под руку официанта вышел на воздух.

Дойдя до своего подъезда, Агасаф-ага пригласил Газанфара подняться к нему. Когда тот попробовал было отказаться, Ага-саф-ага сердито проворчал, что старших надо слушаться, н Га-занфар покорно поплелся вслед за ким на третий этаж.

У Агасаф-аги была большая трехкомнатная квартира, в ко-торой жили кроме него жена и двое детей - Самид и Фазиль. Комнаты были обставлены очень хорошей мебелью, за ней Ага-саф-ага сам ездил в Москву.

Дверь Агасаф-ага открыл своим ключом. Они прошли в сто-ловую. Со стола не была убрана посуда. Совсем недавно пообе-дали за ним, видно, человек пять-шесть. Агасаф-ага подошел к книжному шкафу и достал с него нарды...

- Сейчас я выясню, как ты играешь, - пообещал он Газан-фару. И когда тот стал расставлять шашки, прошел на кухню.