Уйти красиво и с деньгами - [93]

Чтоб не думать о плохом, Лиза надела белую шляпку с висячими полями, взяла новый зонтик и вышла за калитку. Человек в канотье, который, как всегда, фланировал по Почтовой, сразу пошел за ней следом, причем не скрываясь, всего шагах в трех. Лиза слышала сзади скрип его ботинок и беспечное пофыркиванье. Она пошла быстрей – соглядатай не только не отстал, но, кажется, еще приблизился. Лизе даже показалось, что он обдал ее шею и спину горячим дыханием. Она остановилась. Незнакомец в канотье едва не наткнулся на нее, но извиниться и не подумал. Он стоял теперь рядом с Лизой почти вплотную, раскачивался на каблуках и щурил правый глаз, который был у него тусклее левого.

– Кто вы такой? Что вам от меня надо? – спросила Лиза и не узнала своего севшего голоса.

Она впервые так близко видела своего врага. Он оказался крупнее, страшнее, гаже, чем она себе представляла. От него пахло злым табаком, сладкой амброй и хищным нечистым телом. Смуглое лицо блестело, как лакированное, битый нос торчал бесформенным бугром. Усики шпиона были намазаны чем-то жирным и сложены в кукольные колечки, из целлулоидного воротничка росла мощная шея с колючим кадыком. С галстука подмигивала кровавым глазом рубиновая булавка, а глаза – один горячее, карий, а другой помутнее, неясно какой – глядели спокойно и твердо. Незнакомец молчал.

– Уйдите отсюда! – потребовала Лиза. – Вы не имеете никакого права…

Боже, какие глупые слова! Но у Лизы от ужаса и отвращения не нашлось других.

– Я, барышня, ни в чем вам не мешаю – гуляйте себе. Сами пристаете! А ходить по улицам вы запретить мне не можете, – ухмыльнулся человек в канотье.

Голос был у него хрипловатый, страшный, кажется, с южным выговором.

– Но вы каждый день ходите за мной! Откуда вы взялись? – негодовала Лиза.

– Познакомиться желаете?

– О нет! Будьте вы прокляты!

Лиза отвернулась и сделала несколько решительных шагов. Незнакомец двинулся за ней.

– Я позову городового! – пообещала Лиза, снова останавливаясь.

– Зовите. Я мирно гуляющий, и вам меня ни на чем не словить.

– Чего же вам все-таки надо?

– Ничего. Гуляйте себе, гуляйте! Я никому вас в обиду не дам. Вы сами с кем не надо не водитесь, и приятная выйдет прогулочка.

Лиза презрительно сощурилась:

– Вы, что ли, будете решать, с кем мне водиться?

– Так примерно. Гуляйте себе, гуляйте! Я и пальцем вас не трону, не опасайтесь.

– А если я вас не послушаюсь?

– Кому вас видеть не надо, тому за все и отвечать.

– Как это? – удивилась Лиза.

– Обыкновенно, как положено за чужих барышень – перо в бок.

Лиза не поняла, при чем тут какое-то перо, и спросила брезгливо:

– А кому это вы подходить ко мне не позволите?

– Сам знаю кому. В основном посторонним мужчинам. Вы барышня, вам не полагается.

– Да вам-то какое дело? – возмутилась Лиза. – Вы влюблены в меня, что ли?

– Не опасайтесь, я вас и пальцем не трону, – тупо повторил незнакомец заученную фразу.

Лизе надоело препираться с этим странным телохранителем.

– Вы человек Пиановича? – строго спросила она, вспомнив Ванины догадки.

– Я чей надо человек, – парировал соглядатай. – Гуляйте, барышня! И глупостей не делайте, тогда приятно время проведете.

– Приятно? Когда вы за спиной? – выпалила Лиза. – Видя вашу гнусную физиономию? От вас псиной несет! Вашей шляпе место на помойке! Всякую женщину от вас стошнит.

Человек в канотье побурел, не меняя выражения лица. Судя по наряду, он мнил себя неотразимым. Лизе захотелось разозлить неотвязного щеголя. Пусть он даже замахнется на нее! В конце Почтовой маячил белый китель городового. Страж порядка быстро укротит молодца, и тогда можно будет узнать, кто этот носитель канотье и откуда появился в Нетске.

Однако соглядатай молчал и не двигался.

– Я вас сейчас ударю, – тихо пообещала Лиза, складывая зонтик и намереваясь использовать его то ли как палку, то ли как шпагу. Кажется, Каша говорила, что зонтиком надо бить по голове?

– Это воля ваша, это пожалуйста, – ухмыльнулся соглядатай. – Только скандальчика, как вы, наверное, желаете, не выйдет. Мы бывалые.

Лиза с досадой топнула ногой. Появляться на людных улицах в сопровождении этого кошмарного субъекта ей не хотелось. Она повернула назад и быстро пошла к дому.

– Вот и правильно, – похвалил человек в канотье. – Посидите-ка лучше дома. Это дело хорошее. Вы благородная барышня, вам по улицам шлындать не пристало.

Вот наглец! Он еще и советы дает! Лиза злобно стукнула калиткой, а соглядатай вежливо приподнял канотье, показав черные волосы, слепленные помадой в сплошную пленку, и подбритый пробор.

Дома было тихо, скучно. Лиза прошлась по комнатам. Матреша и Артемьевна возились на кухне, отец читал «Речь», сидя в постели. Тетя Анюта в новом зеленом платье, сшитом в английском стиле, который так нравился Игнатию Феликсовичу, вязала в гостиной. Она то и дело спускала петли и сбивалась со счету: в голову ей лезли мысли о том, что Лизе в Ницце будет трудно без поддержки опытной дамы, тонко знающей светские обычаи самого высокого толка. Теперь, на пороге благополучия, стать умным руководителем в жизни юной особы…

Тоска-тощища! Собственная комната сегодня показалась Лизе куда больше похожей на тюрьму, чем тогда, когда ее заперли на ключ. Жаль, что так и не увез ее Ваня на остров Буян! Вода вокруг Буяна темная от глубины и холодных низовых течений. Под ветром клонятся длиннорукие лохматые ивы – и никого вокруг. Пустота, и тишина, и воля.