Увидеть Дракона… - [4]
— Эээ-оооо-аааа!
Неужто это я кричу? Мамочка! Как все быстро, что несет меня вверх? Белесый зоб монстра в какой-то миг раздулся, разгладил морщины на шее и посветлел. Дракон слегка подпрыгнул в воздухе и утвердился над моею безумной головой. Все!
И тогда ярое копье с поистине нечеловеческой (и уж не моей) силою пробило нежную кожу зоба и, легко пройдя эту полость, хрустко врезалось то ли в кость, то ли в хрящ. Меня спасла сила взрыва. Она отшвырнула нас легче летучего тополиного пуха. Опять я лечу, вдобавок оглушенный и ошпаренный, и разрываю рот в беззвучном вопле. Я зажмурил глаза и впечатался в землю. Сознание ненадолго возвращалось ко мне, я полузапомнил эти краткие вспышки, плывущие бесшумные картинки. Склонившиеся надо мной чумазые рожи спасенных мною придурков. Младший просто таращится, а другой постукивает пальцем по лбу жестом, старым как горы.
Еще — поздний вечер, но на низкой лежанке в углу хижины тепло, сухо и покойно, и сквозь стену из неплотно пригнанных округлых членистых стволов мелькают лики огня, большой костер снаружи, а вокруг — фигуры, тени. Дверь откинулась, и открылся путь свету, и кто-то вошел и загородил свет. Мне чудится — то женщина в белом одеянии, с чашей воды из горного ручья, студеной, колкой. Я мучительно вспоминаю, как сказать «пить», но мутный мрак обволакивает меня.
Та же лежанка, и теперь солнце протянуло свои лучи из каждой щели, расстелив длинные полосы на земляном полу. Слух не отказывает служить мне, но контузия еще сказывается в каждом движении, я сажусь, и пью, и ем, и только потом за спинами женщин, ухаживающих за мной, замечаю внимательный взгляд человека в сером бархатном полукафтанье и с тусклой желтой цепью на груди. Я, верно, явственно меняюсь в лице, ибо он жестом, старым как горы, прикладывает палец к губам и исчезает. И лишь дверь проскрипела и стукнула негромко. Боже правый! Патрули короля! Меня засекли. Я порываюсь вскочить на ноги и бежать, покуда сил достанет, но их маленькие руки укладывают меня. К губам подносят горячую кружку, испускающую сладкий пар, я отпиваю глоток, еще и легко засыпаю.
И вот я поправился, но кроме меня никто об этом не знает. Опять вечер, за стеной — не далее протянутой руки — сидят, дышат, шевелятся с десяток подростков. Они слушают, слушаю и я, затаясь в темноте, нарушаемой дыханием пламени. А старческий голос, сиплый и слабый, скупо роняет слова, продолжая повесть, застигнутую мною на полпути, на середине. Странно, я понимаю почти все, или догадываюсь, или считаю, что догадался.
— …всех его учеников. И бросали зверям… А он остался… И ему сказали… Иди, говори свои… слова… но не будет тебе пристанища… И всякий, кто… хлеб, и воду, и крышу от ненастья… А наутро ты пойдешь дальше… всех их убьют… огонь… развеют по ветру… Но он сказал… истина и свет… жить не стоит… И он шел так, годы и годы… и вслед за ним всегда… жестокие рыцари, конные, оружные… Люди пускали его… грех… Он нес им слово и знал… смерть… за ним вслед… Всех в том доме, от мала до велика… и они знали… Не было горше муки… Он взывал… но молитвы… небо молчит… и новый день… Его вера иссякла… дьявольский план… но слухи… все больше людей… с радостью встречали его… жертва искупительная… Настал день… были сухи, сердце болело… Он не посмел… Всадники поодаль, на виду… Вышли к нему… во имя Бога твоего… мы готовы… девы и малые дети… простирали руки… он бросился бежать… оглянулся… большой пожар… вся деревня та… и тени конных, выше высоких деревьев… А утром… вынули из петли…
Вдруг сверху взвыла труба, и пронеслась тень без шума. Выше невысоких здешних деревьев. Быстрый вихрь пригнул костер. Я закаменел. Сервы возле хижины молча глядели в пламя. Продолжения варварского апокрифа не последовало. Они разошлись, так и не узнав о моем присутствии.
В ту же ночь всех обитателей деревни согнали к моей хижине. Явно не по доброй воле они воздавали мне царские почести, а староста и еще трое неизвестных явились каждый с веревкой на шее. Они довольно убедительно просили покарать их за то, что разделали Семле и разделили между собой нехитрые мои пожитки. Им бы сошла с рук и разделка моей туши, если б не чудесное копье. Оно не умело менять хозяина, раз его признав, и не давалось в руки. Тогда старики сочли возможным, что Атарикус все же воплотился в юном недотепе, и решили вернуть меня к жизни. Чего ради — бог весть, однако и провидение вмешалось в виде какого-то местного наушника и драконьего королевского дозора.
Оба крыла толпы, невнятно шумевшей в постоянном нестройном шевелении, уподоблялись черной реке под городским мостом, полным огней, словно отражая их в колебавшейся ряби. Чадящие разномастные факелы меркли при каждом выдохе чудовища. Облако пламени озаряло толпу с резкостью и силой взрыва. А я убил драконыша-сосунка. Он тихо брел себе по лугу, насыщаясь ароматным дымом трав. И напугал мальчишку, пасшего скотину. И взбаламутил мирных поселян.
Я был камнем, низринутым с высоты спятившим проводником. Я был тряпичным паяцем-куклой, подброшенным разрывом дракона. Но никогда еще — и вряд ли снова окажусь в этой жизни — облаком, с плавной быстротой катившимся над тощими пажитями страны Мо, мельницами, дорогами. Не какая-то пушинка одуванчика, которая послушно следует прихотям сотни капризных ветерков. Я целый день плыл наравне с птицами в коробе под брюхом у тучи-дракона, и в нем изредка действительно урчало и погромыхивало. И на пажитях, и в колесах мельниц и подъемников копей, мехов и молотов кузен, и на холмистых лугах лениво, могуче, плавно двигались такие же тучи, и сверху гигантские, смахивавшие на чудовищных черепах. Сумерки озарялись вспышками выдохов, черные стены отдалились, расплылись в лиловой мгле, рисуя на бледном еще небе неровную иззубренную линию, ниже которой сплошная чернота, а мгла ползет все выше. Впереди тесное скопление огней.
Они приходят в этот мир ради приключений — авентюр, они беспечны, жестоки, легкомысленны. Они играют в виртуальном средневековье, не ощущая боли своих фантомных двойников… До поры до времени.
Можно ли совершить невозможное? Готфрид считает, что да. Он человек, во всем дошедший до края, рыцарь, намеревающийся победить Богов. Готфрид путешествует по миру вечного затмения в компании соратников. Затмение — мир тьмы, страшных, завораживающих чудес и ужасающих тварей. Волей случая путешественники оказываются втянуты в войну гигантских механических машин, и гибель в этой чужой войне кажется неминуемой. Когда их путешествие прерывается вспышкой ядерного взрыва, Готфрид, глядя на нее, невольно вспоминает, как дошел до такой жизни.
Трое пришли в Мир в самом начале Времён. Старший никогда хорошо не владел мечом, как, впрочем, и любым другим оружием. Средняя вообще смотрела на меч пугливой брезгливостью. Любое орудие убийства всегда повергало ее в ужас и в своей жизни она едва ли держала в руке что-то опаснее кухонного ножа. Другое дело Младший, который, казалось, был рождён для битвы и только для битвы. У каждого из них был свой путь и свое предназначение. Но, одно было общим. Они должны были сокрушить Четвёртого. Они сокрушили Его, но не победили. И когда-нибудь он снова возродится.
Вся история начинается в небольшом французском посёлке Монтельвью 1308 года. Одна прекрасная девушка решила уединиться с подругами в их тайнике, находящийся у подножия гор. Там девушка попросила совета обратиться к древней книге знаний, чтобы улучшить их личные судьбы - без мужчин в те времена жизнь была невозможна. Но ослушавшись отрицательных советов подруг, девушка всё же решается на поступок, который изменил всю её жизнь. Девушка открыла портал времени, из которого волей-неволей следующим днём явился суженый, в оборванных лохмотьях инородного происхождения.
В этом мире земля, истерзанная катаклизмами, порождает магов, чтобы они исцелили ее раны. Но у магов на этот счет другие планы. Обретя силу, они не спешат использовать ее на благо своего края. Ведь для этого им сначала нужно научиться выживать.Две верные подруги-колдуньи беззаботно шагают по жизни, совершенствуя свои магические умения и вмешиваясь в схватки между лордами-феодалами за деньги. Они и не подозревают, что являются частью жестокого плана. Умелая рука самого грозного мага на протяжении долгих лет ведет их к смертельной ловушке.Выстоят ли любовь и дружба против холодного расчета?..
Она не помнит, как попала в этот мир — мир, в котором небеса покоряют драконы, а земля изрезана железными дорогами, в котором телепортам присвоены серийные номера, а таблетки избавляют от магических воздействий. И этот мир не позволил остаться в стороне и спокойно за всем наблюдать, ведь он балансирует над пропастью и нуждается в самом элементарном спасении. Проблема лишь в том, что если женщина, называющая себя Кармой, вспомнит забытое, то может произойти что-то непоправимое. Но она начала вспоминать…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.