Утро в раю - [95]

Советизация немецкой деревни в Сибири была затруднена ещё и тем, что среди местных немцев практически не было коммунистов. Кроме того, на них, считавшихся более зажиточными, налагались более высокие налоги в сравнении с их русскими и украинскими соседями. Эта политика властей вела к росту эмиграционных настроений. Переселялись в основном в Канаду, где было немало немцев-меннонитов, и Аргентину, в которой у поволжских немцев имелись родственники и где они намеревались продолжить своё традиционное занятие сельским хозяйством. В начале 1929 г. в Москве и её окрестностях собралось в ожидании разрешения на выезд около 15 тысяч немцев, большинство из которых были из Сибири. Так как Канада и Германия (как транзитная страна) заявили, что не могут принять такую массу переселенцев из СССР, то советские органы разрешили выехать только 5671 немцу. Более 40 процентов из них были из Немецкого района Западной Сибири. «Всех остальных насильно отправили в места их прежнего проживания», — сообщают авторы исследования.

Коллективизация и раскулачивание

По решению Сибирского краевого комитета ВКП(б) от 2 февраля 1930 г. «О темпах коллективизации и ликвидации кулачества как класса» непрерывная коллективизация должна была завершиться в Славгородском и Рубцовском уездах, где были компактные поселения немцев, до 1 октября 1931 г., а в Омском уезде — до 1 октября 1932 г. Попытки немцев избежать тотальной коллективизации пресекались жёсткими административными мерами. Так, немцам запрещалось покидать свои поселения, железнодорожным кассам — продавать им билеты на поезда. Предприятиям Сибири категорически запрещалось принимать на работу немцев из сельской местности. Таким образом, немецких крестьян сознательно поставили перед выбором — вступить в колхозы или умереть голодной смертью.

В июне 1930 года в Немецком районе протест крестьян достиг апогея — две тысячи человек, в основном меннонитов, собрались на конференцию, чтобы потребовать разрешить свободный выезд из СССР. На несколько часов «восставшими» был занят ряд административных зданий в Гальбштадте, но подоспевшие из Славгорода милиционеры арестовали «зачинщиков волнений». По делу «Гальбштадтского восстания» проходило 823 человека, семерых приговорили к расстрелу, часть — к различным срокам заключения. В 1937-38 гг. абсолютное большинство участников «эмигрантской конференции», как и «Гальбштадтского восстания», подверглись репрессиям.

Летом 1931 г. из Немецкого района на Север было выслано 800 «кулаков», что составляло пятую часть всего населения района. По первому пятилетнему плану (1929–1933 гг.) предусматривалось коллективизировать в СССР 20 % крестьян страны, но, как известно, этот рубеж был значительно перекрыт. Так, в Западно-Сибирском крае к 1 октября 1935 г. было коллективизировано 84,7 % крестьянских хозяйств. А вот немецкие хозяйства Сибири уже к 1931 г. были коллективизированы на 100 %, но высылка «кулаков-немцев» продолжалась ещё несколько лет, в основном за счёт средних крестьян и бедняков, исключённых из колхозов и лишённых избирательных и иных прав.

Апогей репрессий

Уже в июле 1932 г. в циркулярном письме органов безопасности СССР «О борьбе со шпионажем, вредительством и диверсиями немецких фашистов против СССР» указывалось на якобы имевшее место усиление фашистской пропаганды в отношении немецкого населения СССР. Поэтому органам госбезопасности предписывалось выявлять немцев, состоящих в переписке с родственниками в Германии и других странах, взять под наблюдение специалистов-немцев, работающих на оборонных предприятиях или служащих в рядах Красной армии. Постановление ЦК ВКП(б) от 5 ноября 1934 г. «О работе среди немецкого населения», разосланное на места, придало новый импульс этой репрессивной кампании. В нём немцы обвинялись в нелояльности к советской власти и едва не поголовной связи с фашистской Германией.

Органами НКВД в кратчайшие сроки были переписаны и взяты на учёт все немцы, начиная с грудных детей и заканчивая дряхлыми стариками. На них завели подробнейшие анкеты с указанием степени лояльности каждого, которые в скором времени явились хорошим подспорьем для новых, более жёстких массовых репрессий. В том же постановлении было указано, что против нелояльных немцев должны применяться самые строгие меры, вплоть до высылки из СССР, тюремного заключения и расстрела. В конце 1934-го и в 1935 г. по немецким деревням СССР, в том числе и Сибири, прокатилась волна чисток, скорых судов и расстрелов.

Об этом факте недавней истории также подробно рассказывается в «Книге памяти».

На основе многочисленных архивных документов, в том числе следственных, судебных дел, авторы воспроизводят картину царившего террора, достигшего апогея в 1937-38 гг.

В 1937 г. Политбюро ЦК ВКП(б) направило на места постановление, обязывающее провести массовые репрессивные акции против представителей 12 национальностей, имевших исторические корни за границами СССР. Начали опять же с немцев и ими же закончили.

И ещё один примечательный фрагмент книги. Мало кто сегодня знает, что Сталин явился инициатором «Немецкой операции». На заседании Политбюро ЦК ВКП (б) 20 июля 1937 г. он собственноручно начертал резолюцию о том, чтобы всех немцев, работающих на оборонных и химических предприятиях, электростанциях и стройках, незамедлительно арестовали. На практике же последовавшая волна арестов коснулась и немцев в сельской местности. Так, по спискам репрессированных, составленных В. Брулем и М. Ваннером, в одном только Немецком районе на Алтае в 1937 г. было арестовано 285 немцев, из которых 274 расстреляно (96 %). В ночь 22 января 1938 г. в Славгороде расстреляли 298 человек, в том числе 288 немцев (!).