Утро под Катовице - [7]

— Сидим здесь до темноты, не шуметь, костер не разжигать, не курить!

— Дезертиры послушно расселись на земле, а я открыл подобранный на дороге ранец и стал изучать содержимое. Так, что тут у нас? Портянки, отличный нож типа финки, переточенный из маузеровского штыка, неплохо сделано! Опасная бритва сомнительного качества, помазок, небольшой кусок мыла, три пачки сигарет, мешочек с солью, четыре луковицы, нитки, иголки, две обоймы с патронами, два коробка спичек и десяток писем. Н-да, прямо скажем, негусто, жрать кроме лука нечего, а в желудке тянущая пустота, поэтому попробуем раскулачить поляков:

— Эй, братцы, есть что поесть? Меняю на сигареты и лук! После моих слов один из дезертиров открыл свой рюкзак, порывшись в нем, отрезал кусок сала, отломил краюху белого хлеба и протянул мне:

— На, командир, — затем, взяв от меня пачку сигарет и две луковицы, одну из которых он сразу начал чистить, парень спросил с надеждой и украинским акцентом в голосе, — а дальше что?

— Дальше? — вот как бы им поделикатней рассказать о печальных перспективах? — А дальше ничего хорошего… Вы ведь видели, какую мощь собрали немцы? Сколько танков, самолётов, какая мощь артиллерии? Скорее всего так везде, по всей границе. Скоро они займут всю Польшу, а всех солдат отправят в лагеря. — Как то мрачно у меня получилось, вон парни совсем скисли, плохой из меня утешитель.

— И что же делать? — Это спросил уже другой парень, с отпечатком интеллигентности и хорошего воспитания на лице.

— Ну, я думаю попытаться пробраться до Малопольши, а там по предгорьям Карпат до Румынии, — разумеется, я вам ребятки не могу сказать, что к концу сентября Западная Украина, которую поляки называют Малопольшей, будет полностью занята частями Рабоче-Крестьянской Красной армии, а я сам планирую сдаться в плен именно советским властям, — Это сложно и опасно, но других вариантов выжить и остаться свободным я не вижу.

— Как-то быстро ты сдался, а так сразу и не скажешь, что трус! — подал голос ещё один лях, невысокий крепыш с квадратным лицом и голубыми глазами. Его взгляд полон негодования и презрения ко мне, коллега явно не понимает как смешно он выглядит со стороны. Дать бы ему в морду, да нельзя шуметь.

— А что ж ты, такой смелый, не остался там, в окопах, а сбежал, бросив оружие? — мой оппонент нахмурился и опустил взгляд, — Давайте не будем тут обсуждать, у кого дерьмо лучше пахнет, пан спросил, что дальше, я ответил, с собой никого не зову, каждый может идти куда хочет, но давайте, дождемся темноты, а теперь если позволите, я перекушу, не отвлекаясь на болтовню, — с этими словами я с аппетитом вонзил зубы в кусок сала. Мои спутники также приступили к трапезе, у двоих еды не было, но они совершили по моему примеру взаимовыгодные обмены и тоже не остались голодными.

Поев, я устроился поудобней и погрузился в свои мысли. Необходимо было ответить на два традиционных вопроса: кто виноват? И что теперь делать? Ну, с первым вопросом все понятно — во всем этом малоприятном блудняке виноват я сам и создатели «Ареса». Нечего было подписываться на должность подопытного кролика, мог отказаться и даже не ставить центр в известность, у меня там были совсем другие задачи. Да и вообще, зря я тогда поехал в Россию служить срочную, зря потом на службу в ГРУ согласился. Да, сейчас с высоты нажитого с тех пор опыта и ума видно, каким я был идиотом. И совершение одной ошибки тянуло за собой следующую до тех пор, пока я не оказался здесь. Тут ещё возникает сопутствующий вопрос — а могу ли я вернуться обратно? Что для этого нужно сделать? Может достаточно просто захотеть? Я, не переставая жевать, сформулировал желание возвратится в 2018 год и сосредоточился на нём, постаравшись освободиться от посторонних мыслей. Но ничего не произошло, я все также сидел в зарослях кустарника в окружении дезертиров. Не прокатило. Может надо напиться до уссачки? Тоже вариант, проверить эту идею достаточно просто, но в настоящий момент невыполнимо — попросту нет выпивки. Тогда переходим ко второму традиционному вопросу: что делать? Однозначно, из Польши надо валить, это не обсуждается, но куда? Казалось бы, наилучший вариант это СССР, но… тут возникает много вопросов. Кем мне там представляться? У меня документы польского рядового Анджея Ковальского. Причем документы железобетонные. В Варшавском клубе реконструкторов, в котором я волею пославших меня командиров имел честь состоять, была мода на аутентичные документы, вот и я, имея задание стать в доску своим членом клуба, приобрел такие документы, причем пан Новак, занимающийся этим бизнесом, нашел в оцифрованных армейских архивах Войска Польского сотню внешне похожих на меня солдат, среди которых мы с некоторым удивлением обнаружили и Анджея Ковальского, который был по происхождению русским, и до мобилизации звался Андрей Иванович Ковалев. Этот Ковалев-Ковальский был потомком русского железнодорожного рабочего, переселившегося в Варшаву ещё 1908 году. Кстати, к солдатской книжке производства «Новак энд Компани» прилагалась ещё и копия автобиографии из личного дела. Это была довольно дорогая услуга, но платило родное государство, поэтому я не экономил. Так что с документами и легендой у меня все в порядке, если глубоко не копать. Тем более, что родители того Ковалева к 1939 году уже переправились в мир иной. Наличие документов и легенды никак не гарантировало положительного обращения со стороны советских властей, однако, насколько мне было известно, советы часть польских военнопленных отпустили, хотя это относилось в основном к жителям Западных Украины и Белоруссии, но я-то как бы житель Варшавы, да ещё и непонятно как отнесутся к тому что я русский? Мысль о том, чтобы представиться пришельцем из будущего я отмел сразу. Если не посадят в психушку, то засунут в клетку и хорошо если золотую. Хотя психушки, скорее всего, я смогу избежать, ведь у меня есть доказательства моего иновременного происхождения — хотя все документы и гаджеты двадцать первого века остались в моем ранце в ТОМ времени, все же у меня при себе был один высокотехнологичный артефакт — мои часы. Внешне они были сделаны под дизайн середины двадцатого века, но внутри стоял электронно-кварцевый механизм китайского производства, поэтому я мог бы предъявить часы в качестве доказательства своего иновременного происхождения, но тогда однозначно окажусь в клетке, а это не есть хорошо… И вообще надо бы от часов избавиться. Так что с СССР все непонятно и непредсказуемо. Есть ещё вариант, который я уже озвучил — уйти в Румынию, а там попытаться добраться до США, потому как оставаться в Европе — это все равно либо погибнуть, либо попасть в лагерь военнопленных. Но мною США за годы работы в разведке уже, что называется, на уровне подкорки воспринимаются не иначе как непримиримый враг. Вот и получается, что надо выбирать меньшее из зол. Поразмыслив, я всё-таки решил пробираться в СССР и сдаваться под видом Ковалева Андрея Ивановича, надеясь на лучшее.