Утро новой эры - [60]

Данилов уселся в любимое кресло. Налил себе холодного чаю с тремя ложками сахара (в мешке осталось совсем немного, на дне, но иногда можно себя побаловать). Чтобы убить время, он читал все подряд. На полке, аккуратно завернутая в полиэтилен, лежала самая ценная книга его библиотеки — толстенная «Энциклопедия безопасности» в формате покет-бука. За эти месяцы книга помогала ему не раз. Сколько людей могли бы спастись, если бы, прежде чем идти в лес, в театр, садиться за руль, подниматься на борт корабля или самолета, они внимательно прочли этот труд. Каждая его страница была написана человеческой кровью.

Крушение «Титаника» привело к тому, что были разработаны правила эвакуации с тонущих судов; после Мюнхенской олимпиады стали развиваться методы борьбы с терроризмом. Если бы не Хиросима и Чернобыль, не было бы так изучено влияние радиации на людей, и не были бы разработаны средства и методы защиты от нее. Мертвые хорошо учат живых, и денег не берут: из любой трагедии можно вынести опыт — хотя бы негативный. В том, что произошло 23-го августа, тоже есть один плюс. Теперь люди поймут, что война — это коллективное самоубийство. Что лучше довольствоваться тем, что имеешь, чем рисковать потерять все. А значит, когда все закончится, наступит царство мира, гуманизма и благоденствия. И все будут счастливы. Аминь. На Сашином лице появилась саркастическая улыбка…

Еще были газеты. На чердаке он нашел целые залежи «Правды», «Советской России», «Комсомолки», «Аргументов и фактов». Книг в домике не было. Видимо, старики на такую ерунду денег и времени не тратили. Только, будто в насмешку, попалась изданная в 60-х годах «Книга о вкусной и здоровой пище». Цветные вкладыши с изображениями кулинарных изысков он разглядывал со сладострастием девятиклассника, получившего в руки журнал «Плейбой»: недостижимо, нереально, но как красиво, аж дух захватывает. Во время вылазок в город он находил в домах книги в нормальном состоянии. Естественно, забирался он туда в поисках еды, но брал и книги — в основном фантастику, иногда классику, которую раньше не жаловал, считая тягомотиной. Например, он выкинул бы из «Войны и мира» страниц пятьсот «воды»…

В этот день после чтения Саша погрузился в состояние, похожее на медитацию. Машинально он повернул ручку и включил радиоприемник. Этот допотопный «Океан» достался ему вместе с домом. Данилов с трудом подобрал к нему батарейки — старые уже окислились. Они были не пальчиковые, а здоровенные совдеповские. во время последней вылазки он нашел нужные в одной городской квартире. В том самом доме, рядом с которым завалил медведя.

Теперь он часто слушал эфир. Точнее, тишину, изредка нарушаемую помехами.

В этот раз его зацепило сильнее, чем обычно. Он долго сидел, думая о своем. О том, что всегда взашей, как глупость, как бессмысленные мечты. Брат близнец земляка Мясника, поселившийся у него в голове, не понимал, какой прок ему от того, что где-то еще на Земле есть люди, похожие на людей (хотя, на какой к черту Земле — в регионе и соседних вряд ли реально поймать передачу из Бразилии, сколько бы там волны ни отражались от ионосферы). На хрена они нужны, эти люди, не будешь же их жрать?

Звук взорвал тишину, как бомба, хотя объективно находился на пределе слышимости.

Тук-тук.

«Это еще что за?…».

Зверья он не боялся. Наоборот, рад бы был встрече — мясо ему не помешает. Все равно он неуязвим в своем доме. Конечно, любой нормальный homo sapiens проникнет сюда без труда. Но и к встрече с человеком он был готов. Выпрыгнет через окно в палисадник и или убежит, или выйдет гостям в тыл. А если припрут… что ж, придется продать свою жизнь подороже.

Но пока он выжидал. Прошло около минуты.

«Может, показалось?», — подумал Данилов. В наступившей тишине он слышал биение собственного сердца. И еще один странный звук, своеобразный ассонанс: «тик-так, тук-тук».

Снова. Где-то во дворе. Ему не могло померещиться.

Он удивился своему страху. «Спокойно, старик. Это тебя надо бояться. Страшнее тебя на десятки километров в любую сторону никого нет».

Тук-тук-тук.

Он не спешил подходить к двери, через нее могли выстрелить. Вместо этого он подошел к окну, которое не было заколочено и выходило в палисадник. С улицы его было почти не видно. Тут был не стеклопакет, а самодельная деревянная фрамуга. Он отогнул гвоздь, открыл ее и протиснулся наружу.

Прижимаясь к стене, Саша обошел дом. Рыхлые, еще не растаявшие сугробы на месте кустов то ли крыжовника, то ли смородины заслоняли его от того места, где находился некто. Но там, посреди двора, было пусто.

«Нервы, батенька, нервы…».

В этот момент звук раздался снова, и Данилов определил его источник.

У дровяного сарая на земле сидела черная ворона и долбила клювом кровавую лужицу на том месте, где он три дня назад разделал пойманную собаку.

Эдгар По отдыхает.

С проклятьем Александр побежал в дом; не стрелять же в эту дрянь дробью. Но когда вернулся с воздушкой, птица уже делала прощальный круг над двором. Данилов со странной злостью сделал по вестнику несчастий три выстрела, но тот улетел прочь.

Он решил попасть обратно в дом через дверь, и еще в сенях услышал голос.