Утро генеральской казни - [14]

– А вы кем работаете? – проворковала девица своему спутнику, когда миновала Ларина.

– Строительным менеджером.

– Как прикольно…

Парочка исчезла за дверью ресторана. Андрей неторопливо, делая вид, что это никак не связано с уходом немца, поднялся из-за стола, изобразил, будто вытаскивает из кармана несуществующую сигарету, и вышел в тамбур.

Сквозь стекла перехода он увидел, как Курт и девица задержались. Немец лапал проститутку, задирая ее и без того короткую юбку. Та смеялась и пыталась его образумить – мол, успеется, уединимся, и все будет по полной программе.

«Нетерпеливый. На сексуального гиганта не похож. Значит, все быстро и кончится. Скорей бы уж», – подумал Ларин, открывая дверь.

Теперь он особо не спешил, уже не боясь потерять Бирхофа из виду. Ведь тому некуда было идти, кроме как в свое купе.

Немец открыл дверь, пропустил проститутку вперед и, буквально подталкивая ее животом, зашел внутрь. Лязгнула защелка.

Андрей приоткрыл свое купе и встал в коридоре, глядя в черное, словно залитое битумом, стекло. Вагон раскачивался, грохотал, несся сквозь ночь. Где-то негромко плакал грудной ребенок, и мать его успокаивала. За дверью сопел и постанывал немец, а девица с неискренней чувственностью имитировала возбуждение негромкими вскриками.

Андрей ждал и слушал.

– Ну, вот, и мне еще придется изображать помощника этого человека… Не думаю, что генерал-лейтенант Рубинов со своим дружком Васьковым окажутся пристойнее его. И для пущей убедительности придется участвовать в их оргиях с попойками и бабами… Однако сам виноват. Предлагал же сперва мне Дугин и другие варианты внедрения, – бурчал себе под нос Андрей. – Ну, вот. Дело подошло к развязке…

Вроде бы все звуки свидетельствовали об этом. Курт довольно замычал, а потом почему-то совсем затих. Слышался лишь невнятный шорох одежды.

– Одевается. Сейчас выйдет, – решил Ларин. – Ну, а потом… – и он взвесил в руке тугую полуторалитровую бутыль с газированной минералкой.

Однако сегодня явно что-то не заладилось у Андрея. Хлопнула дверь в тамбуре, и в коридор вошли двое: один – долговязый с унылым лицом, второй – коренастый с рожей типичного уголовника. Даже фикса из желтого металла поблескивала все время в открытом рту. И у одного, и у другого руки густо покрывала паутина тюремных татуировок.

Ларин посторонился, желая, чтобы эти двое быстрее миновали его. Но тут случилась заминка. Коренастый уголовник смерил Андрея взглядом, явно желая, чтобы он вернулся к себе в купе. Ларин, естественно, сделал вид, что не понимает этого взгляда. Братки переглянулись. Долговязый пожал плечами, что-то вроде: пусть фраер стоит, не связывайся. Коренастый слегка прикрыл рот и занес согнутые пальцы над дверью купе Курта, чтобы постучать.

– Мужики, – абсолютно миролюбиво проговорил Андрей. – Вы дверью ошиблись, в этом купе мой приятель едет, и с вами он незнаком.

Коренастый так и не постучал, опустил руку. Еще раз смерил Ларина взглядом.

– Дядя, иди отсюда, пока тебя по-хорошему просят. И не лезь в чужие дела.

«Сутенеры, – уже окончательно убедился Андрей, – только их мне не хватало».

– Мужики, вы дверью ошиблись, – повторил Ларин. – Это точно.

– Мужики – на зоне вкалывают, – с типично уголовными интонациями проговорил коренастый. – Свалил, фраер, и быстро.

Как бы невзначай угрюмый скользнул рукой в карман и вынул складной нож-бабочку. Эффектно засверкало лезвие, завертелось между пальцами. Угрюмый делал это отстраненно, глядя при этом в другую сторону, словно рука его жила своей собственной жизнью. Наверняка этот фокус был отработан до автоматизма и использовался уже не первый раз, когда следовало отпугнуть слишком любопытного и назойливого свидетеля.

Андрей прикидывал, как следует поступить. Затевать драку прямо здесь, в коридоре, было небезопасно. На шум наверняка кто-нибудь да выглянет. И вот тогда незаметно отключить Бирхофа не получится. Немец, под дверями которого все и произойдет, будет держаться настороже.

Внезапно сверкающая бабочка погасла, исчезла в ладони. Выражения лиц уголовников стали вполне мирными. По коридору проследовал один из засидевшихся в ресторане пассажиров. Все это время коренастый присматривался к Ларину и наверняка сообразил, что дело не так просто, как представлялось с самого начала. Не имей Андрей определенного интереса к купе немца, то постарался бы воспользоваться моментом и позвать кого-нибудь на помощь. Как минимум попробовал бы задержать проходившего, подключить к конфликту. Во всяком случае, не изображал бы, что между ним и сутенерами ничего не происходит.

– Вали отсюда, – прошипел угрюмый, а коренастый попытался схватить Ларина за руку.

Решение пришло мгновенно. Благо дверь, ведущая в тамбур, оставалась приоткрытой. Андрей, использовав поручень, прикрывавший окно, как упор, ударил коренастого плечом в грудь и втолкнул обоих сутенеров в тамбур, тут же захлопнул за собой дверь.

Теперь было бы достаточно выхватить пистолет. Ведь наверняка более серьезного из оружия, чем нож-бабочка, у братков не имелось. Такой аргумент подействовал бы безотказно. Но, к сожалению, пистолет оставался в купе, завернутый в полотенце и уложенный на дно сумки. А действовать надо было прямо сейчас.