Утраченный дневник Гете - [46]
— Это тебе не гусей пропавших искать! — засмеялся майор. — Я помню, Петрович, что ты ищейка хорошая… по сараюшкам кур да гусей искать! Ну, послушай, если хочешь, прямо сейчас и позову!
Андрей даже обрадовался, когда опять на допрос вызвали: чем быстрее дело прояснится, тем лучше. Завтра три дня истекают. Больше его без предъявления обвинения держать нельзя. Если завтра не выпустят, мать должна связаться с адвокатом.
В уже знакомом кабинете, кроме майора, какой-то старикан в углу сидел, чего-то дожидался.
«Это у нас такая полиция: меня привели, а того еще не вывели, — подумал Андрей. — Совсем у них летом людей не хватает».
Полуэктов между тем начал допрос.
— Гражданин Левонин, вам было дано время подумать, все тщательно взвесить, — так эпически начал майор. — Подтверждаете ли вы и сегодня, что не были в квартире убитой Аргуновской и не владели ключами от ее квартиры?
— Да, я это подтверждаю, — серьезно ответил подследственный. — С гражданкой Аргуновской я не был знаком. В ее квартире не бывал, а ключи впервые увидел, когда мне их предъявили полицейские.
— Каким же образом они появились в вашем компьютерном столике? Сами прилетели? — теперь Полуэктов позволил себе легкий юмор.
— Думаю, кто-то их подбросил и, скорее всего, из самых злостных побуждений. — Подследственный отвечал по-прежнему строго, серьезно.
— Кто же, по-вашему, имел возможность это сделать?
— Я не берусь строить предположения, — вздохнул Левонин.
Из допроса следовало только то, что Потапов уже и так знал: в доме, кроме хозяев, побывали в эти дни Копылова, Озерцов и работница. Более всего была подозрительна Копылова, но улик против нее не имелось. Потапова, впрочем, интересовал сейчас только сам Левонин. Он был внуком того самого Львова — возможного убийцы Штальберга.
Допрос подошел к концу. Полуэктов протянул подследственному протокол для подписи.
— Ведь ваш дед еще до революции эмигрировал из России во Францию? — спросил неожиданно старикан из угла.
Андрей уже успел про него и забыть. Батюшки! Откуда взялся этот старый хрыч?! С таким вопросом, вестимо, из ФСБ. Совершенно не похож на фэесбэшника! Век живи — век учись, как говорится…
Полуэктов, похоже, тоже удивился, поднял на старика взгляд от бумаги. Но ничего не сказал. Даже посмотрел на Андрея вопросительно — отвечай, мол.
— Да, — произнес тот. — Деда своего я, как вы понимаете, никогда не видел. Отец вернулся в Россию, тогда в Советский Союз, как только стало возможно. Это случилось задолго до моего рождения. Насколько я понимаю, все документы у него были в порядке.
— Отец рассказывал вам о деде?
Теперь было видно, что подследственный растерян: он побледнел, отер рукой лоб — вспотел, видно.
— Видите ли, — сказал он осторожно, — я был поздним ребенком у своего отца. Мать много моложе, а отцу, когда я родился, было под семьдесят. Когда он умер, мне едва исполнилось девять лет. Это все легко проверить. Я его помню, конечно, но не очень хорошо; в основном со мною занималась мать. О деде я слышал тоже от нее. Когда я стал способен серьезно воспринимать действительность, отец уже сильно сдал, неважно себя чувствовал. Никаких серьезных разговоров он со мной не вел. А мать рассказала, что дед мой со стороны отца до революции жил в Смоленске. Его фамилия была Львов, он потом, во Франции, ее изменил — офранцузил. Она это слышала, конечно, от моего отца, больше неоткуда было. Так что в конечном итоге сведения от него исходят. И это все, что я знаю о деде.
Тут старик поднял на него глаза («Феэсбэшник, конечно, вон как пронзительно смотрит, насквозь видит!» — опять подумал Андрей):
— Наверно, вам рассказывали и о том, каким был наш город до эмиграции деда? О каких-либо интересных историях, происходивших здесь еще до революции?
— Нет, к сожалению, ни о каких историях не рассказывали: отец уже был плох, ему в последние годы и память отказывала, а мать, наверно, просто не знала. Она передала мне, что слышала раньше от отца: дед у меня был смолянин, жил в Смоленске, эмигрировал за несколько лет до революции. И все. Больше, к сожалению, ничего не знаю.
Глава тридцать третья
Провокатор
До Смоленска детство и вся сознательная жизнь Владимира Федоровича Львова проходили в Петербурге. Сын мелкого чиновника, он успешно окончил гимназию, а университету предпочел политехнический институт, так как намеревался получить профессию практическую, реальную. Выросший в семье небогатой, он твердо решил устроить себе хорошо обеспеченную материально жизнь. После окончания института получил должность инженера в Петербургском почтовом департаменте. Его учеба в институте совпала со временем образования революционных кружков; будучи студентом, Львов начал посещать один из таких кружков и очень быстро вошел в контакт с охранкой. Он продолжал эту двойную деятельность и в период службы. Подобно Азефу, он участвовал в подготовке и проведении террористических актов и одновременно сообщал полиции о наиболее серьезных из них.
Длительное время Львову удавалось успешно осуществлять двойную игру. Он жил даже не в двух, а в трех измерениях. На службе Владимир Федорович имел репутацию хорошего инженера и приятного светского человека, революционеры считали его своим, в Департаменте полиции высоко оценивали его донесения. Скоро он понял, что именно такая, полная опасности и игры, жизнь доставляет ему наибольшее удовольствие. Ему нравилось быть разным, производить неожиданное впечатление. Ему нравилось всех обманывать. Обман возвышал его в собственных глазах. Моральные принципы были ему непонятны, следующие им люди представлялись глупыми, он их презирал. Если точнее — у него была собственная мораль, центральным принципом которой могла бы стать максима «чем хуже — тем лучше». Ему нравилось разрушать. Ему нравилось ощущение власти над людьми, которое он испытывал, предавая их. Он чувствовал себя выше, умнее окружающих. Он прекрасно владел собой и умел выходить из сложных ситуаций безнаказанным.
Великий император, покоривший половину Европы, входил в Смоленск. Пылал древний город, хмурились лики святых на стенах закопченных церквей, нерадостно катил свои воды Днепр. Совсем скоро смоленский кузнец Василий Зябрин выкует хитроумный замо́к — офицерам наполеоновской армии нужно где-то прятать награбленное в здешних монастырях и усадьбах. Но то, что однажды спрятано за затейливым замком, можно обнаружить и через двести лет, когда память о Наполеоне и заблудившейся Великой армии давно осела в музеях…
Новый оперный театр в центре Москвы быстро стал знаменитым. Каждый спектакль гениального режиссера вызывает ажиотаж и бурно обсуждается столичным бомондом. И в это же время в разных концах города происходят таинственные убийства юных девушек, которые чем-то напоминают героинь оперной классики: Кармен, Аиду, Иоланту, Даму с камелиями. Анна Светлова, подруга одной из погибших, подозревает многих: режиссера театра, бойфренда одной из жертв — Сергея, председателя фонда «Помощь в розыске пропавших» капитана Дубовикова.
Много леденящих кровь историй связано с загадочным Мширским идолом, который был выкопан на древнем городище еще в 1911 году. Он якобы исполняет желания тех, кто ему служит. Но цена за эту помощь — жизнь. Всех тех, к кому попадал идол в руки, после их головокружительных взлетов и необыкновенного везения находили мертвыми со счастливой улыбкой на устах… Спустя почти сто лет на Мширском городище вновь ведутся раскопки, и журналист Владислав Кленский оказывается там. Что-то странное происходит вокруг: и в природе, и с людьми.
Модный частный детектив Дамиан Филонов берется защитить интересы известной эстрадной певицы Даши, у которой вымогают деньги дорожные бандиты. Ситуация казалась простой — ребята специально «подставились» под удар ее машины, и теперь богатенькой девушке нужно платить. Однако на деле все было по-другому. Никто не пришел на встречу, где должна была произойти передача денег… Вместо этого певицу попытались… похитить! Дамиан выясняет, что подобных случаев за последнее время было несколько — известная телеведущая, дочь финансового магната, затем и сам магнат, и даже пес Кэрри, рекламирующий собачий корм по телевизору, были похищены.
«Бабочки Креза» После себя криминальный авторитет XIX века Крез оставил уникальную коллекцию бабочек из драгоценных камней. Но бабочки не принесли счастья ни одному владельцу, на них слишком много крови — и до сих пор за коллекцией тянется длинный шлейф преступлений… Напасти обрушились на писательницу Алену Дмитриеву, когда она зашла в парикмахерскую. Сначала ее постригли чуть ли не налысо, а потом случайная знакомая наняла Дмитриеву для расследования преступления, совершенного… в прошлом веке. Но прекрасные бабочки Креза стоят таких жертв, в этом писательница убедилась, как только узнала их историю… «Камень богини любви» По легенде, редкий камень, рутиловый кварц, хранит в себе частицу богини любви Венеры и обладает необыкновенными свойствами.
Наташа Устинова неожиданно для себя купила в странном магазине «Астарта» куклу-ведьму и, разочаровавшись в жизни и в любви, попросила ее о помощи. Ведьма… помогла: Наташа бросила опостылевшую работу в банке и устроилась переводчицей к таинственному иностранцу Джузеппе Романо. Он якобы приехал в Россию, чтобы посетить свое родовое гнездо – поместье Якушкиных, – и только ближайшее окружение итальянца знало истинную цель его визита. На самом деле он собирался найти некий загадочный артефакт, которым, по легенде, владел его предок, масон Лев Якушкин.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.