Утраченное звено - [6]

«Какая грязь», – думал Римо, глядя сверху на маленькую долину, где вокруг крохотной угольной электростанции расположились лагерем около пяти тысяч человек. Обращаясь к стоявшему рядом человеку восточной наружности, он сказал:

– Все кончено, Чиун.

– Что ты имеешь в виду? – спросил тот. Он был всего пяти футов ростом, почти на целый фут ниже Римо. Чиун продолжал наблюдать за толпой, его жиденькая бородка и тонкие пряди седых волос развевались от редких порывов легкого ветерка.

– Америку, – ответил Римо. – С нами все кончено.

– Ты хочешь сказать, что нам следует поискать работу где-нибудь еще? – поинтересовался Чиун, кинув взгляд на Римо, по-прежнему взиравшего на толпу. – Я всегда говорил, что в мире много стран, где хотели бы воспользоваться услугами двух первоклассных наемных убийц. – Голос у Чиуна был высокий, но в то же время сильный – он совсем не вязался с обликом восьмидесятилетнего старца, обладавшего хрупким телосложением. На старом корейце было белоснежное кимоно из парчи, и, несмотря на жаркое солнце Пенсильвании, он не потел.

– Нет, – произнес Римо, – это не значит, что мы должны искать работу в другом месте. Жаль только, что, невзирая на все наши усилия, Америка мертва.

– Я никогда этого не понимал, – заметил Чиун. – По-твоему, выходит, что Америка – это какая-то особая страна. Но ничего подобного! Она просто немного изменилась. Вспомни о величии Древней Греции, славе Древнего Рима – все пропало в дымке времен. Только и осталось, что танцующие друг с другом мужчины да женщины, готовящие спагетти. Вспомни фараонов и их империи, вспомни белокурого македонца – все прошло. Почему же судьба Америки должна быть иной?

– Должна, – упрямо повторил Римо.

– Но ты можешь объяснить почему?

– Потому что это свободная страна. А в других странах, о которых ты говоришь, свободы никогда не было. Но здесь люди свободны, и вот теперь нас завоевывает внутренний враг. Сами американцы рвут страну на куски.

– Такова оборотная сторона свободы, – сказал Чиун. – Стоит только дать людям свободу, и они используют ее, чтобы напасть на тебя.

– Тогда какой же выход? Отобрать свободу?

Прежде чем ответить, старец посмотрел на небо: на фоне ярко бедой глади облаков парил одинокий коршун.

– Дом Синанджу существовал у многих народов на протяжении многих веков, – наконец изрек он.

– Я знаю, – отозвался Римо. – Пожалуйста, давай обойдемся без лекций по истории.

– Я только хочу сказать, что это единственная из всех известных мне стран, решения в которой принимаются под влиянием чьих-то прихотей и капризов. Такое впечатление, что всей нацией правит тончайшая прослойка и в нее попадают именно те, кто больше всего на свете ненавидит собственную страну.

– И это мне известно, – согласился Римо. – Ну, так что, запретить свободу? Это ответ?

– Нет, – возразил Чиун. – Если запретить свободу, то вас завоюют извне. Сохраните свободу – и станете жертвой внутренних врагов.

– Итак, у нас нет выхода, – подытожил Римо.

– Отнюдь. Все нации когда-нибудь погибают. Что же касается вас, плохо лишь то, что ваша гибель окажется бесславной. Лучше погибнуть от меча, чем от жалких червей. – Он вновь посмотрел вниз, на пять тысяч человек, собравшихся у ворот электростанции, – некоторые пели, другие выкрикивали лозунги. – Но пусть тебя поддерживает одна мысль.

– Какая?

– Эти жалкие черви там, внизу. Когда ваша страна уступит место какому-то новому образованию, можешь не сомневаться, они погибнут первыми.

Римо покачал головой.

– От всего этого тоска берет!

– Нет-нет, – быстро проговорил Чиун. – У нас есть наше искусство. Наша жизнь исполнена большого внутреннего смысла, внешний мир не может на него повлиять. Нам не нужен никто, кроме нас самих.

– И наших жертв.

– Верно, – согласился Чиун. – Признаю свою ошибку. Без жертв не бывает наемных убийц.

Неожиданно в Римо проснулась злость. Он погрозил кулаком демонстрантам внизу и заявил:

– Уверен, в жертвах у нас недостатка не будет.

– Я подожду тебя здесь, – сказал Чиун. – Надеюсь, ты хорошо проведешь время. Только прошу, не давай волю гневу.

– Постараюсь, – с этими словами Римо начал быстро спускаться вниз.

Шел пятый день, как из-за пикетчиков электростанция прекратила работу. И каждый день демонстранты штурмовали окружавший электростанцию забор – их атаки отбивались силами городской полиции и местной охраны. Но сегодняшний день, по сведениям Римо, обещал быть необычным: стало известно, что демонстрантам подвезли оружие и взрывчатку.

Из-за остановки электростанции вот уже пять дней сто тысяч семей сидели без электричества. Это значит, что не работали холодильники, не горел свет, нельзя было принимать телевизионные и радиопередачи. В больницах использовали аварийные генераторы, мощности которых хватало лишь для самых неотложных операций, и если бы хоть один из таких генераторов отказал, началась бы массовая гибель больных, потому что других запасных систем в городе не было.

Площадка вокруг электростанции напоминала маленькую песчаную отмель, исчезавшую под волнами прилива и вновь появляющуюся, когда прилив отступал. Роль насоса в этом людском бассейне выполняли телекамеры: когда они были включены, толпа с песнями наступала на забор, когда же операторы уходили, пикетчики начинали отступать, оставляя после себя раздавленные банки из-под пива, обертки от бутербродов, пластиковые упаковки «Биг-Маков», бычки самокруток и обрывки плакатов с протестами против загрязнения окружающей среды и «грязных угольных магнатов».