Утраченное искусство бега. Путешествие в забытую сущность человеческого движения - [2]
Только я решил прислушаться к звучащему у меня в голове голосу, который настойчиво убеждал меня остановиться последние полчаса, как остальная группа, не сговариваясь, ускорилась – мне только и оставалось смотреть, как они синхронно уходят за горизонт, словно стая величественных птиц. Затормозив в поднятом ими облаке пыли, я согнулся пополам, пытаясь отдышаться. Оказывается, это была лишь разминка.
Происходило все в крошечном эфиопском городе под названием Бекоджи с населением менее семнадцати тысяч человек. Несмотря на свои скромные размеры, он стал родиной многих известных бегунов, завоевавших в общей сложности восемь золотых олимпийских медалей и тридцать две золотые медали чемпионатов мира, а также установивших десять мировых рекордов. Спортсмены так прославили это место, что его ласково прозвали «городом бегунов». Я тренировался с одними из лучших молодых спортсменов Эфиопии, и мне многому предстояло у них научиться. Этот потрясающий опыт стал поворотным моментом в моей жизни, лучом солнца среди туманного «ничего». Именно тогда и было посеяно зерно, из которого выросло исследование, столь близкое моему сердцу.
Традиционный подход к бегу довольно прост: надеть кроссовки и «вкалывать»: желаемый результат прямо пропорционален приложенным усилиям, а победителями станут те, кто потрудится больше других.
Даже в то самое утро, с которого я начал свой рассказ, я выложился по полной – чего нельзя было сказать о моих компаньонах. Они ускорялись не благодаря возросшей решимости. Если бы это было так, они бы извергали проклятья с перекошенными от напряжения лицами, однако на деле они грациозно удалялись от меня, сверкая улыбкой. Казалось, им даже не пришлось дополнительно напрягаться, чтобы увеличить скорость. Их движения были легкими и красивыми. Я никак не мог понять, как им это удавалось, однако с того самого момента был абсолютно уверен в одном: я непременно это выясню.
Мой путь в Эфиопию был не самым тривиальным. За шесть лет до той памятной тренировки я даже не был бегуном, хотя восхищался гармонией движения. Я говорю не о движениях человека, да и дело происходило не на суше. Подобно возникновению жизни на земле, мой путь брал свое начало в воде.
Остров Дайер, Южная Африка
Остров Дайер расположен примерно в восьми километрах от побережья Хансбая в Южной Африке. Когда-то его называли «Ила да фера», что в дословном переводе означает «остров диких существ». По соседству с островом расположена колония южноафриканских морских котиков, облюбовавших близлежащий Гейзер-Рок в качестве места для лежбища. Всего на острове живут около 60 тысяч животных, присутствие которых отчетливо ощущается даже на расстоянии нескольких километров. Резкий и характерный аромат, свободно разносящийся воздухом вдоль побережья, не остается незамеченным.
Узкий пролив, пролегающий между Гейзер-Роком и островом Дайер, и был той причиной, по которой я преодолел несколько тысяч километров. Впрочем, я прибыл не для того, чтобы вместе с толпами туристов любоваться игривыми морскими котиками, стоя на небольшом полуострове со зловещим названием Дэнжер Поинт[1]. Моей целью было понаблюдать за грозными морскими хищниками, которые, учуяв присутствие этих животных, медленно плыли в их сторону с не самыми дружелюбными намерениями. Я был здесь ради неширокой полоски воды между островом Дайер и Гейзер-Роком. Полоски воды, которую следует считать одним из опаснейших мест на планете. Я был здесь ради «Акульей тропы».
Немногие вещи на свете могут впечатлить так, как выпрыгивающая из воды акула: она взмывает над поверхностью, сверкая ровными рядами острых как бритва зубов, прежде чем резко сомкнуть челюсти на ничего не подозревающей жертве и исчезнуть вместе с ней в водных глубинах. Спустя несколько минут вода снова успокаивается, и остается лишь с содроганием вспоминать ту зловещую мощь, с которой было совершено смертоносное нападение.
Заставить себя спуститься в воду, где тебя будет поджидать существо, способное на подобную жестокость, не так-то просто. После такого зрелища невольно начинаешь чувствовать себя крошечным планктоном на фоне морских исполинов. Приходит пугающее осознание того, как мало ты сможешь сделать для своей защиты, если одному из хищников придет в голову раскусить хрупкое человеческое тело. Сидя в лодке, поправляя очки и проверяя снаряжение, я всегда ощущал прилив одиночества. В такие моменты я частенько размышлял о своем жизненном выборе и задавался вопросами: почему я здесь? Зачем я это делаю? Почему вместо этого мне просто не сидеть дома в тишине и покое, с хорошей книгой и чашечкой кофе? Затем я принял осознанное решение покинуть лодку и спуститься под воду, чтобы совершить этот последний прыжок в неизвестность, после которого все вопросы вылетают из головы и им на смену приходит полная сосредоточенность на поставленной задаче.
Для моих исследований было чрезвычайно важно находиться в непосредственной близости от акул, и со временем я начал наслаждаться их компанией. Мы еще очень многого о них не знали и многому могли научиться, присоединившись к этим занимательным созданиям в естественной среде обитания. Каждый раз, погружаясь в воду, я чувствовал с ними все большее единение.
Послевоенные годы знаменуются решительным наступлением нашего морского рыболовства на открытые, ранее не охваченные промыслом районы Мирового океана. Одним из таких районов стала тропическая Атлантика, прилегающая к берегам Северо-западной Африки, где советские рыбаки в 1958 году впервые подняли свои вымпелы и с успехом приступили к новому для них промыслу замечательной деликатесной рыбы сардины. Но это было не простым делом и потребовало не только напряженного труда рыбаков, но и больших исследований ученых-специалистов.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Монография посвящена проблеме самоидентификации русской интеллигенции, рассмотренной в историко-философском и историко-культурном срезах. Логически текст состоит из двух частей. В первой рассмотрено становление интеллигенции, начиная с XVIII века и по сегодняшний день, дана проблематизация важнейших тем и идей; вторая раскрывает своеобразную интеллектуальную, духовную, жизненную оппозицию Ф. М. Достоевского и Л. Н. Толстого по отношению к истории, статусу и судьбе русской интеллигенции. Оба писателя, будучи людьми диаметрально противоположных мировоззренческих взглядов, оказались “versus” интеллигентских приемов мышления, идеологии, базовых ценностей и моделей поведения.
Монография протоиерея Георгия Митрофанова, известного историка, доктора богословия, кандидата философских наук, заведующего кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии, написана на основе кандидатской диссертации автора «Творчество Е. Н. Трубецкого как опыт философского обоснования религиозного мировоззрения» (2008) и посвящена творчеству в области религиозной философии выдающегося отечественного мыслителя князя Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). В монографии показано, что Е.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.
Что такое, в сущности, лес, откуда у людей с ним такая тесная связь? Для человека это не просто источник сырья или зеленый фитнес-центр – лес может стать местом духовных исканий, служить исцелению и просвещению. Биолог, эколог и журналист Адриане Лохнер рассматривает лес с культурно-исторической и с научной точек зрения. Вы узнаете, как устроена лесная экосистема, познакомитесь с различными типами леса, характеризующимися по составу видов деревьев и по условиям окружающей среды, а также с видами лесопользования и с некоторыми аспектами охраны лесов. «Когда видишь зеленые вершины холмов, которые волнами катятся до горизонта, вдруг охватывает оптимизм.