Утопленник из Блюгейт-филдс - [96]

Быстро слив кипяток в мойку, Шарлотта снова залила чугунок водой и поставила его на огонь. К счастью, Томас был настолько поглощен собственными мыслями, что не стал спрашивать у нее, что она делает.

— Я сообщу в Дептфорд, что они могут оставить труп себе, — наконец сказал он. — Скажу, что он нам в конце концов не понадобился. Но я также расскажу тамошним следователям все, что было мне известно про Альби, и, надеюсь, они займутся этим убийством. В конце концов, хоть Альби жил в Блюгейт-филдс, нет никаких указаний на то, что он был убит здесь. Возможно, его убили в Дептфорде… Во имя всего святого, Шарлотта, что ты делаешь с картошкой?

— Варю ее, — обиженно ответила Шарлотта, держась к мужу спиной, чтобы скрыть от него прилив внутреннего тепла, гордости — возможно, глупой. Томас не собирался оставлять это дело, и, хвала небесам, он не собирался бросить вызов Этельстану, по крайней мере в открытую. — А что, по-твоему, я с ней делаю?

— Ну, зачем ты слила воду? — спросил Питт.

Резко развернувшись, Шарлотта протянула ему прихватку и крышку чугунка.

— Значит, хочешь заняться этим сам?

Улыбнувшись, он сполз по стулу.

— Нет, спасибо — я не смогу, поскольку понятия не имею о том, что ты готовишь.

Шарлотта швырнула в него прихватку.

Однако, когда утром на следующий день она сидела напротив Эмили за столом, уставленным дорогим фарфором, настроение у нее было далеко не радужным.

— Убит! — резко произнесла Шарлотта, выхватывая у сестры из руки вазочку с клубничным вареньем. — Задушен и сброшен в реку. Труп могло унести в море, и тогда его никто бы не нашел.

Эмили отобрала варенье.

— Тебе оно не понравится — слишком сладкое. Лучше возьми мармелад. И что ты намереваешься предпринять?

— Ты меня не слушала! — взорвалась Шарлотта, хватая мармелад. — Мы абсолютно бессильны! Суперинтендант Этельстан заявил, что проституток убивают сплошь и рядом и это нужно принимать как нечто неизбежное. Он говорит так, будто речь идет о простуде!

Эмили пристально посмотрела на сестру. У нее на лице был написан искренний интерес.

— А тебя ведь это очень разозлило, да? — заметила она.

Шарлотта готова была ударить сестру; внутри у нее вскипело чувство отчаяния и безысходности. Однако дотянуться до Эмили через широкий стол она не могла, к тому же в руке у нее был мармелад. Пришлось довольствоваться испепеляющим взглядом.

Эмили оставалась невозмутимой. Откусив кусок тоста, она заговорила с полным ртом.

— Нам нужно разузнать об этом как можно больше, — деловито произнесла она.

— Прошу прощения? — Тон Шарлотты был ледяным. Ей захотелось ужалить сестру так, чтобы той стало больно так же, как было больно ей самой. — Если ты соизволишь проглотить еду до того, как предпринимать попытки говорить, возможно, я пойму, что ты хочешь сказать.

Эмили нетерпеливо посмотрела на нее.

— Факты! — раздельно произнесла она. — Мы должны выяснить все факты — после чего можно будет представить их нужным людям.

— Каким еще нужным людям? Полиции нет никакого дела до того, кто убил Альби. Подумаешь, одной проституткой больше, одной меньше, какая разница? И в любом случае мы не сможем добыть факты. Даже Томас не смог их добыть. Эмили, пошевели мозгами. Блюгейт-филдс — трущоба, там живут сотни тысяч человек, из которых ни один не скажет полиции правду, если только его к этому не принудят.

— Глупая, я имею в виду не то, кто убил Альби! — Эмили начинала терять терпение. — А то, как он умер. Вот что имеет значение! Сколько ему было лет, что с ним произошло… Ты сказала, он был задушен, после чего сброшен в реку, словно мусор, и его выловили в Дептфорде? И от полиции ждать нечего, ты сама мне это говорила. — Она возбужденно подалась вперед, держа в руке надкусанный тост. — Но что насчет Калланты Суинфорд? Что насчет леди Уэйбурн? Неужели ты не понимаешь? Если мы заставим их мысленно представить все это, всю грязь и страдания, быть может, нам удастся втянуть их в нашу битву. Возможно, Томасу от смерти Альби нет никакого толку, но для нас это может быть крайне полезно. Если хочешь воззвать к чувствам, история жизни одного конкретного человека гораздо действеннее длинного перечня безликих имен. Представить себе страдания тысячи слишком трудно, но когда речь идет всего об одном человеке, сделать это проще простого.

Наконец Шарлотта все поняла. Конечно же, Эмили права; и она вела себя глупо, позволив себе погрязнуть в чувствах. Надо было додуматься до всего самой. Она дала волю своим чувствам, и они затмили ее рассудок, что явилось верхом бесполезности. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы такое повторилось снова!

— Извини, — искренне произнесла Шарлотта. — Ты совершенно права. Определенно, это то самое, что нужно сделать. Я выясню у Томаса все подробности. На самом деле вчера он мне почти ничего не сказал. Полагаю, он думал, что меня это расстроит.

Эмили посмотрела на сестру сквозь опущенные ресницы.

— Ума не приложу почему, — язвительно заметила она.

Пропустив ее замечание мимо ушей, Шарлотта встала.

— Итак, что будем делать сегодня? Что собирается делать тетя Веспасия? — спросила она, поглаживая свою юбку, чтобы расправить ее.