Утопия правил. О технологиях, глупости и тайном обаянии бюрократии - [93]
162. Sutton-Smith, pp. 55–60 (см. выше). Напротив, демократическая забава – представление об игре как о подспудно подрывном явлении – всегда существовала, но стала доминировать в наших рассуждениях о таких вопросах в романтическую эпоху.
163. Или, если точнее, его представители – это единственные люди, которым дозволено применять насилие в конкретной ситуации, если они в ней участвуют и находятся при исполнении.
164. В ходе протестов против Всемирного банка, проходивших в Вашингтоне в 2002 году, полиция решила окружить городской парк и арестовать всех, кто в нем находился. Я хорошо помню, как спросил у офицера, за что нас задержали. Он ответил: «Об этом мы подумаем позже».
165. Это может произойти, но обычно в результате анального проникновения с угрозой применения оружия. В голову приходят как минимум два следующих случая: дело Джастина Вольпе, который изнасиловал мужчину при помощи ручки от вантуза в душевой полицейского участка в Нью-Йорке в 1997 году, ошибочно посчитав, что тот бросил в него штемпель во время уличной драки, и дело Денниса Краусса, офицера полиции из Джорджии, неоднократно требовавшего сексуальных услуг от женщин, вызывавших его в ситуациях домашнего насилия; в 1999 году он попытался принудить к анальному сексу одну из них, угрожая оружием. Оба получили тюремные сроки. Однако должно произойти что-то не менее возмутительное для того чтобы полицейский отправился за решетку. Например, в ходе акций Глобального движения за справедливость и движения «Захвати Уолл-стрит» стражи правопорядка систематически ломали руки и пальцы мирным протестующим – часто после того, как озвучивали эту угрозу, – но никому из стражей полицейских не было даже предъявлено обвинение, не говоря уже об осуждении за нападение.
166. Стоит обратить внимание на сложные взаимоотношения между этим понятием и описанным выше рационалистическим мировоззрением, в рамках которого творчество было демоническим, поскольку противостояло божественному или космическому принципу разума. Здесь творчество считается демоническим потому, что оно является частью божественного или космического принципа забавы!
167. Некоторые современные политические мыслители готовы выразить это более или менее откровенно. Здесь я прежде всего имею в виду философскую школу, которую историки философии вроде Квентина Скиннера и философы вроде Филипа Петтита называют гражданским республиканством и которая утверждает, что «свобода» в классической либеральной традиции – это не вопрос способности действовать без вмешательства власти или даже без угрозы применения насилия (поскольку правовые системы угрожают насилием тем, кто нарушает правила), а скорее способности действовать без вмешательства произвольной власти. Здесь не очень уместно пускаться в детальный анализ, но полная формулировка выливается в представление о свободе как об игре с нулевой суммой. В конце концов, «произвольная» означает лишь «неопределенная». В системе произвольной власти решения отражают «волю и прихоть» деспота. Но с точки зрения деспота, «произвол» – это свобода. Поэтому люди свободны в том случае, если несвободен правитель. Могущественные люди должны соблюдать правила. Но раз все граждане обладают некоторой властью, то ею обладают и все прочие. В конечном счете если свобода означает защиту от произвольной (не ограниченной правилами) власти других и если власть присутствует повсюду, логика подталкивает к сведению всех аспектов человеческой жизни к набору прозрачных правил (ключевые тексты по этому вопросу: Pettit Philip. Republicanism: A Theory of Freedom and Government. Oxford: Clarendon Press, 1997; Skinner Quentin. “Freedom as the Absence of Arbitrary Power” / Laborde Cécile, John Maynor (eds.) // Republicanism and Political Theory. Malden, MA: Blackwell Publishing, 2008).
168. Strathern Marilyn. Audit Cultures: Anthropological Studies in Accountability, Ethics and the Academy. London: Routledge, 2000.
169. Они не просто меняются, а меняются с постоянной скоростью, вне зависимости от исторических обстоятельств. Есть даже целая наука, глоттохронология, исходящая из этого факта.
170. Freeman Jo. “The Tyranny of Structurelessness”. Первая официальная публикация: The Second Wave, vol. 2, no 1. Перепечатано в: Quiet Rumours: An Anarcha-Feminist Reader, Dark Star Collective. Edinburgh: AK Press, 2002, pp. 54–61.
171. Замечу в скобках, что мой анализ здесь посвящен прежде всего классическим комиксам в первые десятилетия их существования. Когда моя статья была опубликована, ее часто критиковали за то, что она не касалась наиболее утонченных примеров этого жанра: «Бэтмена» Фрэнка Найта, «Хранителей», «V значит вендетта» и других комиксов с явной политической подоплекой. И даже классические комиксы со временем стали носить более отчетливый политический характер (Лекс Лютор, например, стал президентом!). И все же, если хочешь понять суть какого-то популярного жанра, не нужно исследовать самые искусные его проявления. Если хочешь понять суть какого-то популярного жанра, нужно читать дрянь.
