Утопический капитализм. История идеи рынка - [4]

Шрифт
Интервал

.

С точки зрения Розанваллона, политико-интеллектуальным вкладом «вторых левых» в трансформацию левого движения во Франции была критика «социал-этатизма» и акцентирование роли гражданского общества в противовес роли государства. Они стимулировали дискуссию о демократии на основе идеи самоуправления и критики тоталитаризма и одновременно выступили протагонистами линии реформизма как социального экспериментаторства[9].

Приблизительно в тот же период, когда движение «вторых левых» начинает исчерпывать себя, Пьер Розанваллон окончательно решает отказаться от карьеры политика или профсоюзного деятеля и посвятить себя академической деятельности. В 1976 году, еще будучи секретарем CFDT и руководителем журнала профсоюза, он публикует свою первую книгу, «Эпоха самоуправления», ставя задачу «перехода от идеалистического анализа политики к реалистическому». Эта теоретическая задача соединяется для него в этот момент воедино с его политической деятельностью. В одном из поздних интервью он вспомнит о том, как произошел его окончательный поворот в сторону интеллектуального труда и как, в контексте этого поворота, родилась книга «Утопический капитализм»:

«Я бы сказал, что с определенной точки зрения в 1976–1977 годах моя политическая активность в поддержку Мишеля Рокара не отделяется от этой интеллектуальной задачи [перехода к реалистическому анализу сферы политики – В.К.]. Мишель Рокар выступает как политик, стремящийся соединить социальную критику, заботу о политической управляемости и реалистическое видение политики. И именно в этот период я совершил выбор в пользу интеллектуальной жизни, а не в пользу того, что могло бы в тот момент выглядеть для меня как некий "естественный путь", а именно – политической карьеры. Ибо некоторые, как Мишель Рокар, хотели бы, чтобы я вошел в политику. В CFDT многие также желали мне политической роли – все добрые феи склонялись тогда над моей колыбелью, подталкивая меня к политической карьере! Но жизнь состоит не только из рассчитанных поступков, я почувствовал, что предпочел бы, дабы придать ей оригинальности, сменить политическую жизнь на жизнь интеллектуальную. Именно в этот период я познакомился с Франсуа Фюре, который поддержал меня в стремлении двигаться по этому пути. Одновременно желание помыслить сферу политики реалистически подтолкнуло меня к написанию "Утопического капитализма", представляющего собой историческое и философское размышление об утопиях социальной прозрачности. Именно определенное наивное видение политики было, как мне казалось, одной из матриц тоталитаризма. Тоталитаризм оказался возможным именно в силу отсутствия у него реалистического видения политических механизмов. Я написал свою третью книгу «Утопический капитализм» как исследование об истоках политического идеализма и представлений о полностью прозрачном для самого себя обществе. Я понял, что моей целью в этот момент должно быть изучение истоков либерализма, чтобы понять, каким образом либерализм появился в качестве отрицания политики и каким образом Адам Смит утвердился в качестве альтернативы Руссо. Адам Смит, в сущности, возник как автор, попытавшийся придумать, как обойтись без политики; как автор, полагавший, что существуют средства организовать общество и найти гармонию, не прибегая к общественному договору. <...> Когда в 1979 году я опубликовал эту работу, «Утопический капитализм», – жизнь состоит также и из случайностей – Франсуа Фюре опубликовал в "Нувель Обсерватер" очень лестный комментарий на мою книгу и предложил мне работу в Высшей школе социальных исследований. Это склонило меня к окончательному решению и выбору жизни интеллектуала»[10].

В общую логику интеллектуальной и общественной деятельности П. Розанваллона полностью вписывается еще один яркий эпизод его биографии. В 1982 году он оказывается одним из организаторов и главных действующих лиц фонда им. Сен-Симона, особого рода «интеллектуального клуба», задуманного как место встреч университетских интеллектуалов и представителей делового мира. Президентами клуба становятся Франсуа Фюре и Роже Фору, один из авторитетнейших управленцев из среды «вторых левых», в разные годы руководитель крупных предприятий, директор престижнейшей Школы национальной администрации (ENA), министр промышленности и внешней торговли в правительстве Мишеля Рокара конца 1980-х. П. Розанваллон выполняет обязанности секретаря фонда вплоть до его самороспуска в 1999 году. В работе фонда принимает участие целый ряд известных специалистов в области социальных наук, представителей крупного бизнеса, руководителей государственных предприятий, высокопоставленных чиновников, профсоюзных деятелей и журналистов. По словам Розанваллона, «первоначальной целью было связать культуру управления и культуру социальных наук. Речь шла о том, чтобы дать новую глубину этой культуре управления в момент, когда левые пришли к власти [имеется в виду победа Миттерана на президентских и возглавляемой им социалистической партии на парламентских выборах 1981 года – В. К] <...> Кроме того, в деятельности фонда Сен-Симона нужно различать две разные вещи: с одной стороны, общественный клуб и, с другой –


Рекомендуем почитать
Завтрак с Сенекой. Как улучшить качество жизни с помощью учения стоиков

Стоицизм, самая влиятельная философская школа в Римской империи, предлагает действенные способы укрепить характер перед вызовами современных реалий. Сенека, которого считают самым талантливым и гуманным автором в истории стоицизма, учит нас необходимости свободы и цели в жизни. Его самый объемный труд, более сотни «Нравственных писем к Луцилию», адресованных близкому другу, рассказывает о том, как научиться утраченному искусству дружбы и осознать истинную ее природу, как преодолеть гнев, как встречать горе, как превратить неудачи в возможности для развития, как жить в обществе, как быть искренним, как жить, не боясь смерти, как полной грудью ощущать любовь и благодарность и как обрести свободу, спокойствие и радость. В этой книге, права на перевод которой купили 14 стран, философ Дэвид Фиделер анализирует классические работы Сенеки, объясняя его идеи, но не упрощая их.


Жизнь Парацельса и сущность его учения

Автор книги — немецкий врач — обращается к личности Парацельса, врача, философа, алхимика, мистика. В эпоху Реформации, когда религия, литература, наука оказались скованными цепями догматизма, ханжества и лицемерия, Парацельс совершил революцию в духовной жизни западной цивилизации.Он не просто будоражил общество, выводил его из средневековой спячки своими речами, своим учением, всем своим образом жизни. Весьма велико и его литературное наследие. Философия, медицина, пневматология (учение о духах), космология, антропология, алхимия, астрология, магия — вот далеко не полный перечень тем его трудов.Автор много цитирует самого Парацельса, и оттого голос этого удивительного человека как бы звучит со страниц книги, придает ей жизненность и подлинность.


Ставрогин

«… Постановка „Бесов“ в Художественном театре вновь обращает нас к одному из самых загадочных образов не только Достоевского, но и всей мировой литературы. Трагедия Ставрогина – трагедия человека и его творчества, трагедия человека, оторвавшегося от органических корней, аристократа, оторвавшегося от демократической матери-земли и дерзнувшего идти своими путями. Трагедия Ставрогина ставит проблему о человеке, отделившемся от природной жизни, жизни в роде и родовых традициях, и возжелавшем творческого почина.


Диалоги

Размышления знаменитого писателя-фантаста и философа о кибернетике, ее роли и месте в современном мире в контексте связанных с этой наукой – и порождаемых ею – социальных, психологических и нравственных проблемах. Как выглядят с точки зрения кибернетики различные модели общества? Какая система более устойчива: абсолютная тирания или полная анархия? Может ли современная наука даровать человеку бессмертие, и если да, то как быть в этом случае с проблемой идентичности личности?Написанная в конце пятидесятых годов XX века, снабженная впоследствии приложением и дополнением, эта книга по-прежнему актуальна.


Две беседы Джидду Кришнамурти со Свами Венкатешанандой

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Кошмар богослова

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Кочерга Витгенштейна. История десятиминутного спора между двумя великими философами

Эта книга — увлекательная смесь философии, истории, биографии и детективного расследования. Речь в ней идет о самых разных вещах — это и ассимиляция евреев в Вене эпохи fin-de-siecle, и аберрации памяти под воздействием стресса, и живописное изображение Кембриджа, и яркие портреты эксцентричных преподавателей философии, в том числе Бертрана Рассела, игравшего среди них роль третейского судьи. Но в центре книги — судьбы двух философов-титанов, Людвига Витгенштейна и Карла Поппера, надменных, раздражительных и всегда готовых ринуться в бой.Дэвид Эдмондс и Джон Айдиноу — известные журналисты ВВС.


Внутренняя колонизация. Имперский опыт России

Новая книга известного филолога и историка, профессора Кембриджского университета Александра Эткинда рассказывает о том, как Российская Империя овладевала чужими территориями и осваивала собственные земли, колонизуя многие народы, включая и самих русских. Эткинд подробно говорит о границах применения западных понятий колониализма и ориентализма к русской культуре, о формировании языка самоколонизации у российских историков, о крепостном праве и крестьянской общине как колониальных институтах, о попытках литературы по-своему разрешить проблемы внутренней колонизации, поставленные российской историей.


Кривое горе (память о непогребенных)

Это книга о горе по жертвам советских репрессий, о культурных механизмах памяти и скорби. Работа горя воспроизводит прошлое в воображении, текстах и ритуалах; она возвращает мертвых к жизни, но это не совсем жизнь. Культурная память после социальной катастрофы — сложная среда, в которой сосуществуют жертвы, палачи и свидетели преступлений. Среди них живут и совсем странные существа — вампиры, зомби, призраки. От «Дела историков» до шедевров советского кино, от памятников жертвам ГУЛАГа до постсоветского «магического историзма», новая книга Александра Эткинда рисует причудливую панораму посткатастрофической культуры.


Революция от первого лица. Дневники сталинской эпохи

Представленный в книге взгляд на «советского человека» позволяет увидеть за этой, казалось бы, пустой идеологической формулой множество конкретных дискурсивных практик и биографических стратегий, с помощью которых советские люди пытались наделить свою жизнь смыслом, соответствующим историческим императивам сталинской эпохи. Непосредственным предметом исследования является жанр дневника, позволивший превратить идеологические критерии времени в фактор психологического строительства собственной личности.