Утонувшие надежды - [129]

Кенни обернулся и хмуро взглянул на Боба.

— Вылезай, парень. Мне пора ехать.

— Пожалуйста, отвезите меня в больницу, — сказал Боб и умолк на целых три недели.

В конце концов обитатели дома номер 46 по улице Вязов переняли свойственную жителям маленьких городов привычку оставлять двери незапертыми. И очень хорошо сделали. Когда замерзший, промокший под дождем полуголый Дортмундер добрался до дома и обнаружил, что там никого нет, он был готов выбить входную дверь, окажись она на замке.

Чувство было такое, будто он воюет с каким-то призраком. Ну и ночка! Водохранилище явно вознамерилось сжить его со свету, это уж точно. Каждый раз, когда Дортмундер оказывался вблизи его зловещих вод, озеро вытягивало жадные мокрые пальцы и тащило его ко дну. Стоило ему только подумать о водохранилище, и оно тотчас норовило его проглотить. Хватит. Бог троицу любит.

Во время третьей попытки он оказался на волосок от гибели. Проклятая лодка внезапно потеряла воздух, съежилась и ушла под воду, а он сидел в ней, держа руками лежащий на коленях мотор, и не знал, что делать дальше. Не дожидаясь, пока лодка превратится в плоский блин и пойдет вместе с ним ко дну, Дортмундер наконец решил, что с него хватит, и, выпустив из рук мотор, отправился вплавь неведомо куда.

Намокшая одежда тянула его вниз. Первым делом Дортмундер избавился от ботинок. Вместе с ними ко дну пошел один носок. Затем он стянул куртку, брюки и рубашку, за которой последовала майка.

Во время подводной схватки с одеждой Дортмундер вконец перестал ориентироваться и понимал лишь, что угодил в серьезную передрягу. Лодка и леска куда-то исчезли. Его голова торчала на поверхности, но лишь частично, и время от времени вода заливала его с макушкой. Дортмундер принялся лихорадочно вертеться и, заметив наконец тусклые огоньки плотины, понял, что в них заключена его единственная надежда. Без такого ориентира он плавал бы, описывая круги в темноте под дождем, пока не выбился из сил.

Он плыл, молотя руками и ногами, барахтаясь и захлебываясь, пока наконец не выполз на берег у края плотины подле невысокого кирпичного здания с автостоянкой. Незапертая машина — здесь, в захолустье, вообще ничего не запирали — обеспечила ему убогое укрытие от ненастья, и Дортмундер даже вздремнул в салоне, измученный холодом, сыростью и страхом.

Он еще спал, когда в машину забрался странноватый парень с приклеенной к губам улыбкой и, усевшись рядом с Дортмундером, бросил на него одурманенный взгляд и сказал:

— Привет!

«Этот парень меня не выдаст, — подумал Дортмундер. — Он не собирается поднимать тревогу и вообще делать что-нибудь из ряда вон выходящее. Такое впечатление, что он меня едва замечает».

Поэтому он собрался с силами и подавил естественное желание выпрыгнуть из машины и бежать. В результате его довезли до самого Дадсон-Сентра. Шагать голым средь бела дня по улицам, запруженным идущими на работу людьми, было очень неловко. Но, миновав четыре квартала, Дортмундер взял себя в руки: в конце концов чувство стыда не шло ни в какое сравнение с ощущениями, которые он пережил, утопая в... (он был не в силах произнести слово «водохранилище», даже думать о нем не мог).

И вот он наконец добрался домой. Куда же все подевались? «Никто меня не встречает», — с острой жалостью к себе подумал Дортмундер и зашлепал ногами — босой и в носке — на кухню. Открыв банку томатного супа, он добавил молока (ни капли воды!), разогрел его и выпил в несколько приемов из кофейной чашки, закусив пакетом с крекерами. Наконец, согревшись и обсохнув, Дортмундер понял, до какой степени он устал и измучен. Пройдя по пустому дому, он тяжело поднялся по лестнице и повалился на кровать, позабыв снять носок.

Он не проснулся и тогда, когда в дом, злобно переругиваясь, ввалились остальные восемь его обитателей — промокшие, озябшие, подавленные и несчастные. И лишь в ответ на крик Мэй, которая открыла дверь спальни и увидела Дортмундера лежащим на кровати, он пробормотал:

— Потом поговорим, хорошо?

Затем он отвернулся и вновь погрузился в сон.

ОБЛОМ ЧЕТВЕРТЫЙ

61

И он же оказался во всем виноват. Проснувшись, он спустился в гостиную. Остальные уже сидели там и, завидев Дортмундера, обрушили на него град обвинений. Это же надо!

— Ты заставил нас изрядно поволноваться, Джон, — мягко, но серьезно сказала Мэй.

— Мне тоже пришлось несладко, — заметил Дортмундер.

— Кажись, я малость застудил голову, шляясь под дождем, пока ты спал в постельке, — заявил Тайни. Его голос, похожий на звук корабельного ревуна в тумане, прозвучал еще мрачнее, чем обычно.

Мамуля Мэрча лишь фыркнула и бросила на Дортмундера многозначительный взгляд, не проронив ни слова.

— Между прочим, гонять днем на краденом грузовике несколько часов кряду тоже очень опасно, — заметил ее сынок. — И все впустую!

— Видишь ли, Джон, — сказал Даг. — Я не могу понять, как ты умудрился потерять леску, натянутую поперек озера. Ведь она была у тебя под рукой.

— Это точно, — подтвердил Келп. — Я видел ее собственными глазами.

— При свете головного фонаря? — осведомился Дортмундер, нахмурив брови.

— Ну... в общем, да.