Утиная охота - [19]

ЗИЛОВ. Ну что ты. Конечно нет. Просто я вспомнил… Вспомнил один анекдот. Вчера в конторе рассказали. Неожиданно вспомнил. Бывает же так.

ИРИНА. Расскажи.

ЗИЛОВ. Что рассказать?

ИРИНА. Анекдот расскажи.

ЗИЛОВ. Да не стоит.

ИРИНА. Нет, расскажи.

ЗИЛОВ. Ну хорошо… Муж уехал в командировку… Или нет, жена уехала в командировку… Да ну его к черту!

ИРИНА. Нет, расскажи.

Зилов качает головой: нет.

Но почему?

ЗИЛОВ. Тебе нельзя. Этот анекдот нехороший. Мерзкий анекдот.

ИРИНА. Когда же мы поедем на охоту?

ЗИЛОВ. Скоро. Скоро поедем.

Затемнение. Из темноты слышны телефонные звонки. Зажигается свет. Зилов сидит у телефона. Телефон звонит.

ЗИЛОВ(очнувшись, хватает трубку). Да… Да… Что? Взяла документы?.. Не прошла по конкурсу — вы это точно знаете?.. Минутку! Когда она взяла документы?.. Ясно… Нет, минутку! У меня к вам большая просьба… Скажите, вы ее знаете?.. Так вот, если случайно она еще к вам зайдет, передайте ей… ну вдруг!.. Передайте ей, что звонил Зилов… Зилов. И что он умоляет ему позвонить… Да, умоляет. Так и передайте… (Положил трубку.) Уехала…

Занавес

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Квартира Зиловых. На столе огромный рюкзак и ружье в брезентовом чехле. За окном по-прежнему дождь.

Зилов разговаривает по телефону. Сейчас он в свитере, в широких брюках, босой, на голове у него кепка. На тахте лежит телогрейка, на полу — охотничьи сапоги.

ЗИЛОВ. Нет, больше не могу… Знаешь, Дима, я плохой охотник, но, видит бог, я неплохой товарищ, я бы не стал, как ты… Нет, ждать не буду… Не могу… Ладно, бог с тобой и с твоим мотоциклом… Да, прямо сейчас… Да, по дождю… Как-нибудь… До Ключей автобусом, а там пешком… Да так. Не знаешь, как ходят пешком?.. Правильно, значит, ты еще не забыл… Что?.. Лодка?.. Как всегда — пожалуйста… Ну моя, ну и что из этого? Пополам, как обычно… Да нет, лодки мне не жалко, зря беспокоишься… Минутку, Дима, минуточку!.. Я хотел тебя спросить… спросить… подожди… Да! Слушай, не ты ли это двинул мне вчера по скуле?.. Да вот никак не вспомню… Да нет, при чем тут подозрения, просто спрашиваю… Ну если б знал, не спрашивал бы… Ну извини, не придавай этому значения… Да так, интересно все-таки… Ладно, извини еще раз — не обижайся… Ладно, там увидимся… Увидимся… Привет. (Положил трубку. Собирается. Сел, натягивает сапоги.)

Стук в дверь.

Да!

Голос за дверью: «Телеграмма».

(Поднимается, выходит в прихожую, возвращается, развернул телеграмму, читает ее вслух.) «Дорогой Алик… Выражаем глубочайшее соболезнование по поводу преждевременной кончины нашего лучшего друга Зилова Виктора Александровича… Группа товарищей…» (Пауза.) Группа товарищей… Ну-ну… (Медленно рвет телеграмму.)

Звучит музыка — причудливое чередование траурной мелодии с ее веселой вариацией. В темноте круг поворачивается. Свет зажигается, музыка умолкает, начинается воспоминание последнее. Кафе «Незабудка». Сдвинуты два стола. Зилов и официант. Официант накрывает на стол. Зилов сидит во главе стола. Он в черном костюме, торжественный и возбужденный.

ЗИЛОВ. Ну так… И пару шампанского. А как же? Праздник у нас или нет?

ОФИЦИАНТ. Сколько будет человек?

ЗИЛОВ. Семь. Семь персон.

ОФИЦИАНТ. Кто да кто?

ЗИЛОВ. Все те же. Друзья! А кто еще?.. Откровенно говоря, я и видеть-то их не желаю.

ОФИЦИАНТ. Поссорился?

ЗИЛОВ. Поссорился?.. Вроде бы да… А может, и нет… Да разве у нас разберешь?.. Ну вот мы с тобой друзья. Друзья и друзья, а я, допустим, беру и продаю тебя за копейку. Потом мы встречаемся и я тебе говорю: «Старик, говорю, у меня завелась копейка, пойдем со мной, я тебя люблю и хочу с тобой выпить». И ты идешь со мной, выпиваешь. Потом мы с тобой обнимаемся, целуемся, хотя ты прекрасно знаешь, откуда у меня эта копейка. Но ты идешь со мной, потому что тебе все до лампочки, и откуда взялась моя копейка, на это тебе тоже наплевать… А завтра ты встречаешь меня — и все сначала… Вот ведь как. А ты говоришь поссорился… Просто я не желаю их видеть.

ОФИЦИАНТ. Тогда зачем ты их пригласил?

ЗИЛОВ. Да так, для души.

ОФИЦИАНТ. Не понимаю.

ЗИЛОВ. Для полноты счастья. Сам подумай, какая разница: сегодня я гляжу на эти рожи, а завтра я на охоте.

ОФИЦИАНТ. Чудишь, старичок…

ЗИЛОВ. Завтра мы отправимся пораньше, верно? Часиков бы в шесть, а, Дима?.. Если выедем рано, к вечеру будем на месте.

ОФИЦИАНТ. Успеем. Официально охота разрешается послезавтра.

ЗИЛОВ. В том-то и дело. Значит, завтра надо быть там. А как же? Иначе мы пропустим первое утро.

ОФИЦИАНТ. Не волнуйся, мы успеем.

ЗИЛОВ. Черт возьми! Какие-то сутки — и мы с тобой уже в лодке, а? В тишине. В тумане. Выпей, Дима. Выпей за первое утро.

ОФИЦИАНТ. Витя, не уговаривай. Я на работе.

ЗИЛОВ. Да ведь последний вечер. Считай, что уже в отпуске.

ОФИЦИАНТ. Я сказал: нет. Мне отчитываться, деньги сдавать, и вообще ты мой закон знаешь.

ЗИЛОВ. Да наплюй ты на свой закон. (Подает официанту стакан.) Одну. За первое утро.

ОФИЦИАНТ. Ни одной. Завтра — пожалуйста. Хоть сто порций.

ЗИЛОВ. Ладно… Говоря по совести, этот кабак мне опротивел. Мы не увидим его целый месяц. И слава богу… Итак, за утиную охоту. (Выпивает.) У меня предчувствие, что на этот раз мне повезет.

ОФИЦИАНТ. Предчувствия — побоку. Если не можешь стрелять, предчувствия не помогут. Как мазал, так и будешь.