Утешение историей - [11]
При появлении «фармана» наш генерал, как правило, входил в раж, грозил пилоту кулаком, а полковой адъютант, вонзив шпоры в коня, карьером летел к начальнику летной школы с требованием прекратить безобразие, что начальник школы далеко не всегда мог выполнить, ибо не знал способа, каким бы он мог вернуть обратно первобытный самолет, управляемый шутником-летчиком. Наш генерал — фанатик кавалерийских учений — требовал наказания летчика за хулиганство, но начальник летчиков — не меньший фанатик своего дела — напирая на неведомую нам технику, всегда находил оправдания для своих офицеров».
Кто знает, возможно, одним из таких небесных хулиганов, трепавших нервы лошадям и кавалерийским генералам в Гатчине, был и 24-летний поручик Петр Нестеров? После окончания авиационной школы его ждала недолгая служба в Варшаве, где он освоил новейший самолет «Ньюпор», а потом Киев. В нашем городе Нестеровы поселились на Печерске на улице Московской — в двух шагах от тогдашнего ипподрома.
Если открыть справочник «Весь Кĩевъ» за 1914 г., то в разделе «3-я Авiацiонная рота» (дореволюционная орфография сохранена) значится и «воен. летч. поруч. Нестеровъ Пет. Ник.». Весь состав русских авиационных сил печатался совершенно открыто. То же самое, кстати, делали военные Австро-Венгрии и Германии, публикуя списки всех своих офицеров, кроме разведчиков, естественно. Военную тайну составляла не численность армии, хорошо известная противникам благодаря открытым парламентским системам, которые выделяли средства на нужды обороны, а оперативные планы командования.
Фигура Нестерова из экспозиции Военно-исторического музея в киевском Доме офицеров.
ГОД СЛАВЫ. Первая мировая война началась для России 1 августа 1914 года. Войска Киевского военного округа, развернутые в Юго-Западный фронт под командованием генерала Николая Иванова, повели смелое наступление на австрийский город Львов. Воздушная разведка приобрела решающее значение. С неба были хорошо видны колонны русских дивизий. Двухместный самолет-разведчик «Альбатрос», пилотируемый унтер-офицером Францом Малиной (летчик-наблюдатель барон Розенталь), несколько раз появлялся над позициями наших войск 26 августа (8 сентября по н. ст.) в районе городка Жолква. Австрийцев явно интересовали намерения наступавших русских.
Командир 11-го корпусного авиаотряда Нестеров решил пресечь любопытство противника. Он так торопился в свой аэроплан, что даже не успел пристегнуться. Удар Нестерова пришелся на фюзеляж австрийца. Автор мертвой петли таранил «Альбатрос» колесами своего летательного аппарата. Наблюдавшим с земли показалось, что погиб только австриец. Но через мгновение из русского самолета, потерявшего управление, выпала крошечная фигурка пилота.
Генерал-квартирмейстер (по-нынешнему — начальник оперативного отдела) 3-й армии Михаил Бонч-Бруевич, видевший эту картину, вспоминал: «Какое-то мгновение все мы считали, что бой закончился полной победой нашего летчика, и ждали, что он вот-вот благополучно приземлится… Неожиданно я увидел, как из русского самолета выпала и, обгоняя падающую машину, стремглав полетела вниз крохотная фигура летчика. Это был Нестеров, выбросившийся из разбитого самолета. Парашюта наша авиация еще не знала; читатель вряд ли в состоянии представить себе ужас, который охватил всех нас, следивших за воздушным боем, когда мы увидели славного нашего летчика, камнем падавшего вниз…»
Пропеллер на могиле. Русские летчики хоронят погибший экипаж. Первая мировая война.
Нестерова похоронили в Киеве на Аскольдовой могиле. В 30-е годы, когда кладбище на склонах Днепра ликвидировали, прах выдающегося летчика перенесли на Лукьяновское кладбище. Его словно тянуло к месту, где он впервые завязал свою мертвую петлю. Прижизненная слава Петра Нестерова вписалась в год без одного дня: от 9 сентября 1913 года, когда он совершил свой «кувырок» через голову на Сырецком аэродроме, до 8 сентября 1914-го, ставшего днем смерти основоположника высшего пилотажа и первого пилота, совершившего воздушный таран.
Но таран — не самоубийство. 22 марта 1915 года уроженец Херсонской губернии русский летчик Александр Казаков точно так же, как Нестеров, ударил колесами австрийский «Альбатрос»: «Что-то рвануло, толкнуло, засвистело, в локоть ударил кусок крыла моего «Морана». «Альбатрос» наклонился сначала на один бок, потом сложил крылья и полетел камнем вниз». Наверное, то же самое мог бы рассказать и Нестеров, если бы уцелел. Полковник Казаков стал самым результативным русским асом Первой мировой. На его счету 32 воздушные победы. Нестеров оказался прав — храброму в воздухе «везде опора».
14 сентября 2013 г.
Наследие Богдана
В чаду новой майданной смуты мы совершенно забыли о 360-летии события, навсегда изменившего судьбу не только украинской, но и общерусской истории — Переяславской Раде. Официально она датирована 8 января 1654 года — именно в этот день казачья старшина во главе с гетманом Хмельницким присягнула московскому царю. В недавние советские времена эту дату официально называли «Днем воссоединения Украины с Россией».
Летопись Самуила Величко — казачьего историка начала XVIII века — описывает Переяславскую Раду так: «Хмельницкий, изрубив орду, возвращавшуюся из Литвы, положил этим начало к неприязни с ханом. Он сразу же послал к пресветлому великому государю Алексею Михайловичу, всероссийскому самодержцу, своих послов, желая со всей Малороссийской Украиной, лежащей по оба берега Днепра, со всем Запорожским Войском пойти под его сильную протекцию при своих давних правах и вольностях. Он, пресветлый всероссийский монарх, это посольство Хмельницкого принял сердечно и мило и очень радовался тому, что такая большая часть малороссийской земли, остававшейся в греко-русском православии, добровольно склоняется к нему, православному монарху, без какой-либо войны и кровопролития и отчуждается от своих вчерашних панов — поляков, пребывающих в римской вере. Итак, он, монарх всероссийский, для утверждения под высокую руку его, Хмельницкого, со всей Украиной и Запорожским Войском, прислал в Переяслав своих именитых и полномочных комиссаров — великого боярина Василия Васильевича Бутурлина со товарищи, прибывшими в Переяслав на праздник Крещения. Прибыл на тот же праздник Крещения из Чигирина в Переяслав с генеральной старшиной, с полковниками и значительным с обоих берегов Днепра войсковым товариществом и Хмельницкий… При исполнении указанной присяги наименовал Хмельницкий быть вместе с собой под протекцией и державой пресветлого всероссийского монарха городам Киеву, Брацлаву, Чернигову со всей Украиной и ее поветами аж по самую линию, то есть по реки Горынь, Рось и Тетерев».
