Утес Бьёрна - [38]

— Я убила человека, — сказала я и перестала есть. Как-то срезу пропал аппетит, я отложила ложку.

— А, — протянула хозяйка дома. Наступило неловкое молчание, потом Рунгерд встала.

— Вы ешьте, — сказала она, — А я пойду, распоряжусь, чтобы вам приготовили комнату. К сожалению, дом у меня небольшой и вам придется спать в одной комнате, но я велю поставить две кровати, а слугам скажу, что вы брат и сестра, чтобы не было лишних слухов.

Она медленно выплыла из зала, оставив нас с Атли наедине. Мы переглянулись. Атли нахмурился.

— Ты думаешь, ей можно доверять? — спросил он у меня.

Я покачала в ответ головой и, приложив палец к губам показала, что нас возможно подслушивают. Парнишка мгновенно понял, что я хотела ему этим сказать и кивнул. Мы закончили есть в полной тишине. Потом в зал вошла одна из девушек рабынь и, поклонившись, попросила нас следовать за ней. Она отвела нас в маленькую, но довольно светлую комнату с двумя кроватями, одну из которых, а это было сразу заметно, принесли откуда-то специально для меня или Атли. Девушка поклонилась и вышла, плотно притворив за собой дверь. Я помню только то, что буквально упала на одеяло и моментально заснула, даже не раздеваясь. Мне сейчас было как-то все равно, что я нахожусь у чужих и совершенно незнакомых мне людей. За долгие дни скитания и сна под открытым небом, я не могла удержаться от соблазна выспаться на настоящей постели, а не на сырых сосновых иглах, которые мы использовали вместо одеял и подушек. Даже сон в тот день мне приснился яркий. Я снова увидела Бьерна, мы стояли рядом на утесе, возле его дома. Я чувствовала, как возле моих ног пушистым клубком крутится Майя. Бьерн смотрел на меня так пристально, словно боялся, что я исчезну. Я видела, что он что-то говорит мне, но не понимала слов и только счастливо кивала в ответ, а потом проснулась.

Атли сидел на своей постели и смотрел в окно на хлопья пушистого снега, ложащегося на землю. Я встала и пересела на его кровать.

— Мы проспали почти сутки, — сказал он.

Я положила свою руку ему на плечо. Атли посмотрел на меня и добавил:

— Скорее всего, нам придется остаться здесь на всю зиму. Нам не пробраться к побережью по такой погоде. Если ты хочешь увидеть Бьерна, то придется ждать до весны и, лишь потом отправляться дальше. Я не рискну вести тебя по такому морозу по лесу, который я не знаю, — он тяжело вздохнул, — Прости, но я ничего не могу поделать.

— Но разрешит ли Рунгерд нам остаться? — произнесла я.

— Я уже поговорил с ней на эту тему, пока ты спала, — сказал Атли, — Она разрешает, только сказала, что тебе и мне придется помогать по хозяйству, но нам ведь не привыкать. Меня определили к Скалли. Он здесь главный над рабами. Он же охотится и снабжает всех свежей дичью. Поживем, а весной тронемся дальше.

Я встала и подошла к окну. Снег засыпал весь ранее расчищенный двор. Наверное, идет с ночи. Сугробы доставали почти до самого окна. Зима в этом году выдалась щедрая на осадки. Когда закончатся снега, ударят морозы. Атли прав. Нам не выжить в лесу, придется ждать зимы. Как сильно бы я не хотела найти Бьерна, но не зная, даже где он находится, слишком рискованно вот так, наобум пускаться в путь.

— Что ж, — сказала я, — Придется остаться.

Мы переглянулись с Атли. Он улыбнулся мне.

— Не переживай, — произнес он, — Все образуется.

Итак, мы остались в Асбьйолле. Рунгерд относилась к нам как к своим гостям, но при этом мне приходилось помогать ей в ведении хозяйства, в приготовлении еды и в ведении прочих исконно женских обязанностей. Она оказалась очень хорошей хозяйкой. Любила готовить, вышивать. Часто, сидя вечерами у разожжённого камина и слушая завывание метели за окном, она звала меня к себе, и мы беседовали на любые темы, будь то природа, рукоделие и даже обсуждали приемы охоты. Оказалось, что Рунгерд знала в этом толк. Как правильно расставит силки, как подкрасться к зверю незамеченным, она знала многое из того, что знают мужчины. Постепенно, Рунгерд начала нравится мне. В меру строгая, в меру болтливая, обладающая неординарным умом, она была одинаково приветлива и с рабынями и с нами, ее гостями. Я не могла понять, почему еще молодая и отнюдь не бедная женщина, похоронила себя заживо в этой лесной глуши, но откровенно спросить не решалась.

Атли в свою очередь, помогал Скалли. Бородач, сначала встретивший нас очень нелюбезно, на деле оказался человеком очень приветливым и добрым. Он был искусным воином и охотником. Рунгерд рассказала мне, что Скалли был одним из самых приближенных воинов ее покойного мужа Тормунда. Когда-то он был рабом, но Тормунд разглядев в нем потенциал отменного воина, сделал его свободным человеком. После гибели своего вождя, Скалли остался жить при его жене, как самый верный и преданный друг и страж.

Когда выдавались солнечные дни, Скалли тренировал Атли во дворе, очищенном от снега. Они бились на деревянных мечах. Я часто приходила постоять под окном и посмотреть на их тренировки. Скалли оказался довольно опытным воином. Я любила наблюдать за ним, как он двигается во время атаки, так плавно, словно в его теле не было костей. Никогда бы не сказала, если бы не видела сама, что он способен на такое. С виду совсем не худой, даже с небольшим животиком, вечно подпоясанный мечом или ножнами с длинным кинжалом и своей бородой, заплетенной в косу, он казался вполне безобидным, но когда доставал оружие, то менялся так неожиданно, что это просто поражало.