Устрицы и белое вино - [46]

– Шарль, – выдавила я и погладила его волосы. – Шарль, на самом деле я до сих пор не очень уверена, что... Ну, по поводу ребенка. Я бы тебе сразу сказала, если бы была уверена.

– То есть у нас не будет ребенка? – Он стоял на коленях и снизу вверх смотрел мне в глаза. – Как же так...

В его лице жила такая мука!

– Шарль, обязательно будет! Ну, может быть, не в этот раз.

– Но ведь тебя тошнит без конца!

– Шарль, это же смешно: если тошнит, значит, беременна. Мало ли отчего человека может тошнить!

– Совсем не смешно! – Он порывисто вскочил на ноги и тут же плюхнулся на свой стул. – Мне так совсем не смешно!

– Почему?

– Потому что, если ты не беременна, то тебе будет легче отказать мне.

– То есть?

– Вивьен, знаешь... Давай, как будто я еще не делал тебе предложения? Давай, а? На тебе все равно сейчас нет моего кольца. А если ты все-таки простишь меня и согласишься стать моей женой, ну тогда... Тогда я принесу тебе его из спальни!

От нелепости его плана я затрясла головой и спросила:

– Зачем?

– Не отказывай сразу! Выслушай сначала, Вив! Судьба уже и так жестоко отомстила мне! – высокопарно добавил он.

Глава 27, в которой судьба жестоко обошлась с Шарлем

Папа Шарля был сотрудником бухгалтерии порта, а мама – женой сотрудника бухгалтерии порта. Имелась еще младшая сестренка Марьет. То лето мама с детьми проводила в загородном доме. Папа получил повышение по службе, и они очень дешево приобрели загородную резиденцию.

На самом деле это – всего лишь деревенский дом в маленькой рыбачьей деревушке. Но дом двухэтажный, каменный и весьма внушительный, да еще и стоял на отшибе. К тому же если смотреть из окна второго этажа, то сада не видно, а сразу – каменистый берег и море! Маленькому Шарлю дом казался настоящим сказочным замком.

Да и вообще деревенская жизнь просто замечательная! Никаких тебе уроков музыки, неизбежных даже летом, никаких чопорных посещений бабушек и дедушек по выходным, никакой лишней одежды! Впрочем, что тут объяснять?

А однажды приехал бродячий цирк и раскинул шапито на пустынном берегу позади деревни. Совсем рядом – ветер без труда доносил в дом таинственные звериные голоса. Мама, конечно, не пришла в восторг от такого соседства, пеняя отцу, что, наверное, цирк останавливается здесь каждое лето, потому-то им так дешево и продали дом. Однако, забегая вперед, скажем, что с тех пор линялый брезентовый шатер, разноперые вагончики, звери в клетках и лошади под наспех сколоченными навесами больше никогда не гостили здесь.

Естественно, с появлением цирка оживилась вся округа, а мальчишки конечно же умудрялись нелегально проникать в шатер или просто через дыры в брезенте подглядывать за представлением. Но представление это ведь в цирке не главное, главное – звери, которые жили в вагончиках с решетками. Так считали другие мальчишки, но только не Шарль. Главное – это Красавица! И не какая-нибудь наездница: или гимнастка – папа в городе частенько водил сына в цирк, и Шарль уже успел повидать много красивых циркачек, – а самая настоящая укротительница! Ну, ассистентка укротителя, если точнее, но как бесстрашно она вела себя на огороженной решеткой арене! Как изящно ложилась на спины огромных львов и тигров, из которых укротитель устраивал живой опасный ковер...

И как же она была прекрасна! Сказочно и фантастически!

С первого взгляда Шарль потерял голову, он ходил как во сне, придумывая всевозможные способы знакомства, а все оказалось на удивление просто – у Красавицы, которую, как выяснилось, звали Аманда, был семилетний братишка, который посредством мороженого и лакомств маминой выпечки мгновенно стал верным другом и наперсником Шарля. Дома думали, что Шарль пропадает в цирке, потому что любит животных, и посмеивались над ним: ведь жителю побережья пристало любить море, а не каких-то там тигров и слонов. Шарль не спорил, такая постановка вопроса его вполне устраивала, ведь на самом деле он любил Аманду.

А она – его! Шарль нисколько в этом не сомневался. Хотя Аманде было уже шестнадцать, а ему всего восемь, да и то исполнится зимой, но ведь Красавица позволяла ему целовать ее, а еще они вместе плавали в море совсем голыми! Конечно, рядом неизменно находился Пьер, впрочем, на самом-то деле он служил ширмой для «влюбленных».

Все было просто чудесно, но ведь однажды цирк уедет! И это мучило Шарля: разлуки он не переживет. Но Шарль сумел придумать выход – блестящий и простой, как все гениальное: он скажет дома, что уезжает с цирком на гастроли, потому что Пьер согласен учить его на дрессировщика. Пьер очень воодушевился, когда Шарль посвятил его в свой план. Еще бы: Шарль и старше, и выше на полголовы, а согласен быть его учеником! Но ведь нельзя же резко ошарашить взрослых своим отъездом, от неожиданности они наверняка запретят, гораздо мудрее постепенно готовить их к этой мысли.

Потому-то Шарль и привел Пьера к себе домой – знакомить с родителями, но папа чуть не испортил все: он бестактно назвал Пьера ковбоем. Ковбои – это же пастухи в Америке, значит, дрессируют коров, а не львов, тигров и слонов, как Пьер и его родитель. Пьер страшно обиделся! Шарлю стоило большого труда убедить «наставника» в том, что ковбой – это вовсе не обидно, а, наоборот, очень даже неплохо, ведь в кино ковбои – отличные парни!