Устав преподобного Венедикта - [13]
41. В какие часы предлагать трапезу?
От Святой Пасхи до Пятидесятницу обедают пусть братья в шесть часов (12–ть наших) и по вечеру ужинать. От Пятидесятницу все лето (если не бывает у монахов работ на полях, или не мешает летняя знойность), в среду и пяток пусть постятся до девятого часа, а в прочие дни обедают в шасть часов. Этот — шестой час обеда, если будет работа на полях, или знойность не будет велика, должно продолжить и это по усмотрению аввы. Он пусть все учредит и расположит так, чтобы делу и спасению души не было ущерба, и братья все что делают, делали безропотно.
От сентябрьских ид (иды от 9–го до 13 и 15–го дня в каждом месяце), до начала Четыредесятницы принимать пищу всегда в девять часов; в Четыредесятницу же до Пасхи — вкушать по вечеру. Этот вечер определять так, чтобы для вкушающих не требовалось зажигать светильники, но чтобы все кончалось засветло. И во всякое время вечерю ли, или обед надо так приноровлять, чтобы все кончалось засветло.
42. О том, что после повечерия никто не должен говорить.
Во всякое время монахи должны со всем усердием хранить молчание; особенно же в ночные часы. После ужина — пост ли будет или не пост, братья, вставши из–за трапезы, собираются спустя немного в одно место, — и один читает собеседования (пр. Кассиана) или жития святых, или другое что, — назидательное и для слушающих; только не Пятикнижие и не книги царств, потому что для несильных умов неполезно в это время слушать эти части Писания, — их читать в другое время. Прочитавши листа четыре, или пять, или сколько позволит время, идут на повечерие. — И после повечерия никому уже нет позволения говорить что–либо с кем бы то ни было. Кто окажется нарушителем сего правила молчания, должен подлежать тяжкой эпитимие; исключая разве придут какие посетители, или авва что–нибудь прикажет; но и это надо исполнять со всей скромностью и тихостью.
43. О тех, которые опаздывают на Богослужение или к трапезе.
На святое Богослужение, как только заслышан знак, тотчас надо спешить со всей заботливостью, оставляя все что бы ни было в руках, однако степенно, без суматохи. Делу Божию ничто не должно предпочитать. Если кто на ночное бдение придет после «Славы» 97–го псалма, (которую потому полагается петь несколько протяжно), тому не стоять на своем месте среди братий, но пусть становится позади всех, или на особом каком месте, чтобы быть на виду у всех; а по окончании службы должен он принять публичное покаяние.
Для того определено стоять таким на последнем месте, или особо, чтобы быв всеми замечаем, исправлялись от этого стыда. Если оставаться им вне храма, то может случится, что иной там и спать расположится, или так просидит не молясь, а если не один такой будет — заведут пусторечие, и будет дано место лукавому. Потому лучше пусть входят такие внутрь чтобы не быть всего лишенными, а прочее —исправится.
На дневные службы если кто не поспеет к славе после стиха и первого псалма, по тому же закону должен стоять на последнем месте. Да не дерзнет он присоединяться к хору поющих, пока не очистит вины несением эпитимии, разве только авва прикажет; но прощение у всех испрашивать после службы все же он должен.
К трапезе кто не поспеет прежде стиха, чтобы всем вместе возгласить стих и молитву, и одновременно сесть за стол, — и это по нерадению, или своей вине, — тому до двух раз делать выговор. Если не исправится и опять то же сделает, отделить его от прочих и посадить за особый стол, лишив порции вина. После трапезы пусть испросит у всех прощения с обещанием исправиться. Тому же должен подлежать и тот, кого не будет на стихе, который говорится после принятия пищи. (Уйдет из трапезной прежде молитвы). На следующей за тем трапезе принимать ему пищу за особенным столом и потом публично покаяться.
Никто не дерзает принимать пищу или питие прежде или после установленного часа. Если тот, кому назначена аввой особая пища, не захочет ее принять в это время, то когда захочет пусть или ее принимает, или никакой, до соответственного исправления.
44. Как нести эпитимии тем, которые отлучаются от сообщества с братьями?
Которые за тяжкие вины отлучаются от Богослужения и от трапезы, те, в то время, как совершается в церкви Богослужение, должны лежать простершись на земле вне храма, ничего не говоря, а когда братья будет выходить из храма, не поднимая головы, припадать к ногам их. Это должен он делать до тех пор, пока авва рассудит что он уже довольно удовлетворил за свою вину. Если, наконец, авва велит ему подойти к себе, он вставши, повергается перед аввой и братьями, прося молитв о себе.
После сего он принимается в хор, если велит авва, или в другой ряд, какой определит авва. Но петь псалом или исполнять чтение, или другое что делать в храме не может он, пока тоже не разрешит авва. Сверх того не всяком Богослужении, в конце его, должен он, падая ниц где стоит, испрашивать прощения и молитв, пока авва не велит ему перестать от сего, признав его вину совершенно очищенной. Это последнее удовлетворение требуется и от тех, которые за малые вину отлучаются только от трапезы с братьями. Его исполняют они пока не разрешит их авва и, благословив, не скажет: довольно.
В книге известного русского зарубежного историка Церкви Н.Н.Воейкова "Церковь, Русь, и Рим" дано подробнейшее исследование истоков, разрыва и дальнейшей судьбы взаимоотношений Латинства и Православия. Глубочайший исторический анализ совмещается с выводами о вселенской значимости и актуальности идеи Русской Православной Монархии, об "удерживающей" миссии Русских Православных Царей и причинах неурядиц в современной России. Книга может использоваться как учебное пособие и как увлекательный исторический очерк для вдумчивого читателя.
В настоящем издании изложены основные отличия современного римо-католичества, возникшие в течение прошедшего тысячелетия после отпадения последнего от Православия. Особое внимание уделено новому догматическому учению римо-католиков о Боге, спасении, Божественном Откровении и Церкви, принятому на II Ватиканском соборе (1962-1965). Рассмотрены особенности духовной жизни католичества, цели и сущность «воссоединения» и «полного общения» Православной Церкви и католичества.
В статье рассматривается трактовка образа Девы Марии в ряде стран Латинской Америки в контексте его синкретизации с индейской и африканской религиозной традицией. Делается вывод о нетрадиционном прочтении образа Богоматери в Латинской Америке, специфическом его понимании, связанным с поликультурной спецификой региона. В результате в Латинской Америке формируется «народная» версия католицизма, трансформирующая постепенно христианскую традицию и создающая новую религиозную реальность.
Книга содержит авторское изложение основ католической веры и опирается на современное издание «Катехизиса Католической Церкви».
Рассказы и статьи, собранные в книжке «Сказочные были», все уже были напечатаны в разных периодических изданиях последних пяти лет и воспроизводятся здесь без перемены или с самыми незначительными редакционными изменениями.Относительно серии статей «Старое в новом», печатавшейся ранее в «С.-Петербургских ведомостях» (за исключением статьи «Вербы на Западе», помещённой в «Новом времени»), я должен предупредить, что очерки эти — компилятивного характера и представляют собою подготовительный материал к книге «Призраки язычества», о которой я упоминал в предисловии к своей «Святочной книжке» на 1902 год.
О том, что христианская истина симфонична, следует говорить во всеуслышание, доносить до сердца каждого — сегодня это, быть может, более необходимо, чем когда-либо. Но симфония — это отнюдь не сладостная и бесконфликтная гармония. Великая музыка всегда драматична, в ней постоянно нарастает, концентрируется напряжение — и разрешается на все более высоком уровне. Однако диссонанс — это не то же, что какофония. Но это и не единственный способ создать и поддержать симфоническое напряжение…В первой части этой книги мы — в свободной форме обзора — наметим различные аспекты теологического плюрализма, постоянно имея в виду его средоточие и источник — христианское откровение. Во второй части на некоторых примерах будет показано, как из единства постоянно изливается многообразие, которое имеет оправдание в этом единстве и всегда снова может быть в нем интегрировано.