Успеть на войну - [59]

— Сапер, — закричал я, стараясь перекричать звуки боя. — Сапер, мать твою! — дождавшись когда тот найдет меня глазами, продолжил. — Влево смотри, оттуда щас полезут, — и, не дожидаясь его ответа, стал заряжать последнюю гранату. Спиридоновсий пулемет видимо дожевав ленту смолк, а затем через минуту в той стороне прозвучал сдвоенный гранатный взрыв. Все, хана мужику. Поднявшись над бруствером, я выпустил веером весь магазин в набегавших финских солдат и последнюю гранату, крича от накатившей на меня ярости. — " Это вам за Спиридонова, суки, это вам за всех нас". После этого я плохо помню что было дальше, я стрелял, менял позицию, опять стрелял, что-то кричал, рядом мелькали лица моих бойцов. В себя я пришел от близкого разрыва который кинул меня на дно траншеи. Грохотала по-моему вся финская артиллерия, разрывы вставали и справа и слева и еще где-то за траншеей. Было страшно, от разрывов дрожала земля, я прижался спиной к обшитой нестругаными досками стене траншеи. Метров через пять от меня кто-то из моих бойцов – кто я так и не узнал, с черным от дыма и грязи лицом, с сумасшедшинкой в глазах, радостно, сверкая белыми зубами, улыбаясь во весь рот что-то мне кричал, тыкая пальцем в противоположную стену траншеи.

— Извини, парень, но понять я тебя пока не могу, — то ли крикнул ему, то ли подумал я, подтаскивая к себе за ремень свой автомат лежащий от меня на вытянутую руку.

Беда, автомат был безнадежно испорчен, осколком вмяло ствольную коробку. Оглядевшись по сторонам, дергая непроизвольно головой от близких разрывов, в надежде найти что-нибудь из оружия, откинул в сторону искореженный автомат, мне вдруг пришла нелепая мысль. — Финская артиллерия помогла нам отбить атаку, начав стрелять по своим. Да нет, это бред, должно быть другое объяснение. Тут передо мной упал ком земли, посмотрев туда откуда он прилетел я снова увидел своего бойца делающего мне непонятные знаки и что-то при этом кричавшего.

— …трук …шиии.

Только после третьего его крика я догадался что он кричит "НАШИ". Устало сев на корточки, прислонившись плечом к стенке траншеи и переждав пару недалеких взрывов, я выглянул чтобы посмотреть. Да, это действительно наши. По полю широким фронтом, вздымая за собой снежный шлейф, стреляя на ходу, двигались наши танки, около полутора десятков, за ними густо бежала пехота. На мой взгляд пехоты было примерно раза в три больше, чем у нас оставалось с Семеном. Сами собой мои губы растянулись в счастливую улыбку.

— Наши! Ребята, это наши! — заорал я, оглядываясь через плечо.

А за плечом у меня стоял финский солдат с винтовкой наизготовку. Не успел я удивиться, как ножевидный штык с каким-то хрустом обжег мне грудь. Все что я успел сделать, это не применить прием рукопашного боя, даже не закричать, а только ухватиться за ствол, который выплюнул в меня еще одну горячую боль и наступила темнота.

20

В себя я пришел в тот момент когда подо мной меняли белье, очнулся от того что меня ворочали. Скажу я вам, премерзкие ощущения, особенно когда поворачивают на больной бок, тогда я видимо застонал. Сразу теребление моей тушки прекратилось, меня положили на спину и не успел я оглядеться как чуть-чуть не оглох.

— Доктор, Рудольф Адольфович… он пришел в себя… Скорее, доктор, скорее.

— Что же вы так кричите, Мариночка, вы сейчас своим криком мне всех пациентов переполошите.

Откуда-то сбоку ко мне подошел типичный, но довольно молодой доктор в белом халате в круглых очках с белой шапочкой на голове.

— Ну здравствуйте, больной, напугали вы нас однако, долго были без сознания, но теперь-то все у вас будет хорошо. Мариночка дайте ему пожалуйста немного воды, через час еще раз, а там можно и покормить.

При этом он все время меня щупал, тыкал пальцами по моим ощущениям в самые болючие места, оттягивал мне веки, да заглядывал в рот. При этом смотрел на мою реакцию, ничего не спрашивая у меня. Садист. Говорить я не мог, во рту у меня как с перепоя стоял сушняк и я еле дождался когда сестричка поднесла ко мне поилку. Боже, как же хорошо, вода, прохладная вода, самая вкусная вода. Я пил и не мог напиться, там где-то что-то говорили, а я пил и пил, пока эта крикливая не забрала от меня поилку, злюка. А потом мои глаза сами собой закрылись и я провалился в умиротворяющий сон.

Неделю спустя, лежа в обычной палате, я с интересом слушал как Сеня рассказывал о том бое.

— …тогда мы позалазили на танки и рванули вам на выручку, а резервы все подходили и подходили, — он помолчал немного. — Тебя мы нашли не сразу, ты лежал весь в крови, держа винтовку за ствол, рядом лежал мертвый финн, его кто-то из твоих в спину убил, живых там не было.

— А раненые, раненые в ДОТе должны были быть? — я даже разволновался.

— Раненые были, пятеро. Трое в ДОТе и двое лежали на входе, охраняли их, хотя сами держались из последних сил. Мы посчитали тебя мертвым, но когда стали переносить, ты застонал. Ну а дальше тебя и твоих раненых положили на сани, нашли их там, только без лошади, прицепили к танку и в госпиталь. Там тебе сделали операцию и сюда в Ленинград на самолете, здесь еще одна операция, ну а дальше ты знаешь.