Уснувший пассажир - [2]

Сильно немолодой гражданин у высокого столика, мучаясь, заполнял декларацию. Споткнувшись на пункте об иных ценностях, которые нельзя вывозить, он поднял глаза от бумажки, ища, с кем бы посоветоваться по этому поводу, и встретился взглядом с дамой, стоявшей у противоположной стороны столика. Дама улыбнулась, приглашая к вопросу. Ничего себе дама. Лет сорока – сорока пяти. Бывшая красавица, да и сейчас хороша, моложава.

– Простите, Бога ради, – сказал гражданин. – А что это значит – иные ценности?

– Да плюньте вы на все и пишите всюду «нет», – посоветовала дама. Еще раз улыбнулась и добавила: – Какие у нас, у советских людей, могут быть ценности?

– Социалистические, – напомнил он. – А про полсотни, что у меня, писать?

– Пишите. Это вам на такси, когда возвращаться будете. – Ответом дама подготовила вопрос и спросила: – Надолго за бугор?

– На две недели, – ответил гражданин. Вновь склонившись над листком, после паузы негодующе воскликнул: – Черт бы их подрал, чинуш бессмысленных!

– Первый раз за рубеж? – заботливо поинтересовалась дама.

– За настоящий – в первый, – Признался он.

А по виду не скажешь. Строгий плащ. Ладный твидовый пиджак, хорошие и хорошо глаженные черные брюки, изящные мокасины, рубаха и галстук в цвет, богатая камышовая трость через локоть – приличный европейский уровень.

– Куда? – спросила она.

– В Сингапур. – Гражданин освобожденно расписался внизу бумажки. – Ух!

– Отмучились? Тогда пойдемте на контроль. Мы попутчики.

В двух проходах маялись допившие пиво рокеры: контролерши не полюбили их с первого взгляда. И естественно, нелюбовью за нелюбовь – лабухи шумели нервно и ненавистно.

Немолодой гражданин поглядел на это дело и укорил ретивых стражниц:

– Да что вы их тираните, бабоньки? Ребята на работу едут.

– Знаем мы их работу! – зловеще объявила одна из контролерш. И, обратив нелюбовь на гражданина, добавила, не обращаясь ни к кому: – Адвокатов у нас тут развелось как собак нерезаных.

– А вот хамить не надо, – сказала из-за спины гражданина дама. Негромко сказала, но так, что контролерша, почувствовав в ее голосе уверенный партийно-начальнический металл, в момент заткнула фонтан. В связи с этим контроль прошли мгновенно.

Рок-группа, гражданин и дама, компактным образом преодолев багажную заставу, вышли на границу. Здесь бумажки были проще и понятней, и поэтому с формальностями покончили быстро. Только юный пограничник слегка подзадержал: бдительно и всерьез сравнивал фотографии на паспортах с оригиналами.

– Вот мы и за границей, Александр Иванович, – сказала дама гражданину, когда они ступили на ничью территорию.

– Меж границами. А вы, Галина Георгиевна, наблюдательны, – отметил Александр Иванович.

– Не наблюдательна – дальнозорка. Годы сказываются. Ну а вы наблюдательны или дальнозорки? – спросила Галина Георгиевна и стремительно улыбнулась.

– Я любопытен, – признался Александр Иванович. Увидев цветочницы на тонких ножках, вдруг пропел тихонечко и очень точно: – А на нейтральной полосе цветы необычайной красоты.

– Ну уж! – усомнилась Галина Георгиевна насчет необычайной красоты, глянула на часы и предложила: – Во фри-шоп? Времени у нас навалом.

– Это где на валюту торгуют? Без меня, Галина Георгиевна. Я пустой.

– Я вам жвачки куплю, – пообещала она и удалилась.

Без дамы Александр Иванович позволил себе немного хромать и опираться на трость. Он брел по кругу, пока не добрался до лестницы, ведущей в буфет. Подумал, вздохнул и пошагал по ступеням вверх.

4

В буфете уже безумствовала рок-группа, все члены которой, как один, стояли в очереди. Александр Иванович через их головы глянул на впечатляющий ряд бутылок с разнообразными напитками и с ужасом вспомнил, что бутылка армянского коньяка вместе с сумкой ушла в багаж. А самое время поправиться: полностью трезв и. совершенно без сил. И не купишь ведь – последнюю сотню в официальной бумажке обозначил.

– Три дня не ел, а выпить так хочется, – произнес он тихо в отчаянии.

Самый волосатый (судя по этому – лидер) из рокеров живо обернулся, узнал их защитника и доброжелательно возгласил:

– За чем дело стало? Поторчим, папик!

– Я старый дурак, всю наличность в декларации указал, – признался Александр Иванович.

– Дяденька, да вы что? – страшно развеселился лидер. – Нынче-то октябрь девяностого – самое время нарушать, пока гайки не закрутили.

– Боитесь, что обратно не пустят? Пустят, пустят, не волнуйтесь. Выпустили, вот что удивительно!

– Считаешь, что имеет смысл рискнуть? – слегка посомневался Александр Иванович, но, ободренный подтверждающим кивком лидера, попросил: – Возьмите мне полторашку, а?

– Чего? – поинтересовался его вкусами лидер, беря протянутый четвертной.

– Чего, чего. Водки, конечно, – слегка обиделся на

непонятливость собеседника Александр Иванович.

Решительно сдвинули два столика, уселись всемером. Господи, неужели до конца жизни милиционером быть? И сам не заметил, как устроился спиной, где автомат, к стене и лицом к входу: тыл обезопасил и обзор обеспечил. Зачем? Александр Иванович вздохнул и, стараясь не смотреть на вход, приложился к водочке. Лабухи, интеллигентно пропуская газ через носы, неспешно смакуя, сосали шампанское.