Усни, красавица - [58]

– И долго он там был? – быстро спросил Шустов.

– Она меня не видела! – закричал Осетров. – Это все подстроено.

– Я думаю, недолго был, – сказала Роза, – может, полчаса был, может быть, побольше был.

– Пускай все уйдут, – с отвращением произнес Осетров.

– Выйдите, – поддержал его Шустов. – В самом деле, выйдите!

Женщины поочередно вышли из комнаты. Лидочка удивилась тому, как покорно вышла с ними Соколовская. Но, видно, она понимала, что при ней свидетель не стал бы говорить.

И вот они снова уселись в ряд. Розочка в середине. Она все еще не могла успокоиться.

– Зачем он так говорит? – повторяла она. – Убил девушку, да?

Лидочка положила ей руку на плечо, чтобы замолчала. Интереснее было узнать, о чем говорят в комнате.

– Расскажите мне о вашем втором визите к Елене Сергеевне, – сказал лейтенант. Голос его был ровным, будто он не прыгал только что по комнате, отлавливая Розу.

Осетров заговорил мертвым голосом, будто был под гипнозом. Наверно, ему стало все равно.

– Она звонила мне несколько раз, – сказал он. – К телефону подходила жена, Алена бросала трубку… как обычно. В конце концов жене это надоело, и она сказала мне… моя жена многое знает. Я взял трубку, и Алена мне сказала, что ей очень плохо, что она намерена убить себя и хочет со мной попрощаться. Я сказал ей, чтобы она ложилась спать, а завтра я приеду. Это было после двенадцати. Через полчаса она позвонила снова… я как раз мыл посуду. Она требовала, чтобы я приехал. В последний раз. Я наотрез отказался… как каждый бы сделал на моем месте.

– Я не был на вашем месте.

– Шантажу нельзя поддаваться, от этого шантажисты только наглеют.

– Ваша… подруга уже умерла, – сказал Шустов. Наверное, хотел таким образом поторопить Осетрова. А тот вместо продолжения рассказа начал всхлипывать, и было слышно, как Шустов наливает из графина в стакан воду, а Лидочка подумала, что у всех следователей на столе должен стоять графин.

– Я не ложился спать, я ждал нового звонка. И он был. Это был странный звонок.

– Во сколько? – спросил Шустов. – Вы заметили время?

– Примерно в половине второго.

– Расскажите подробнее.

– Она говорила невнятно, я почти ничего не мог разобрать. У меня возникло жуткое подозрение, что она все же наглоталась таблеток. И я подумал – что же со мной будет!

– Вы подумали, что же будет с вами?

– Я сказал жене, что мне надо уехать. Она категорически была против. Она предположила, что это какой-то очередной шантаж Алены. Но я очень испугался. Я позвонил еще раз, но никто не взял трубку… было занято…

– Занято?

– Я сам удивился. Позвонил еще раз… Я представил себе, что она лежит без сознания и не может дотянуться до аппарата.

– Вы поехали?

– Да, я поймал такси… У меня был свой ключ. Кстати, вот, я его хотел возвратить… наверное, лучше вам, да?

– Продолжайте.

– Я поднялся наверх, я позвонил… никто не открыл. Это совершенно ужасно, не дай вам бог… Я увидел, что она лежит… Трубка телефона у нее в руке. Дальше я действовал буквально бессознательно.

– Что вы делали?

Лидочка поняла, что Шустов продолжает записывать.

– Я взял трубку и положил ее на место.

– Почему?

– Не знаю. Но помню, как вытер отпечатки пальцев.

– Вы боялись, что вас заподозрят?

– Это наивно, но мне казалось… я был в шоке… мне казалось, что если убрать все следы моего пребывания там, то обо мне не вспомнят. Ведь мало кто видел, как я сюда приходил.

– Дальше.

– Дальше я стал искать, куда сложить все, что связано со мной. Там были мои фотографии, даже мои часы, которые она хотела отнести в починку, наручные часы… там были мои книги, две книги, я как-то занимался у нее. Потом я пошел в ванную, взял свою зубную щетку и пасту. Я очень чистоплотный человек и не выношу, когда кто-то пользуется моими вещами, и сам не люблю чужих вещей… моя щетка для волос… Я брал только свои вещи, клянусь вам.

– Этим вы ввели в заблуждение следствие.

– Но я был в шоке!

– А потом?

– Потом я ушел. Я положил все в шкатулку, которая стояла на комоде, и ушел.

– Но почему именно в шкатулку?

– Потому что я увидел ее, когда искал, куда же мне положить свои вещи.

– А Елена Сергеевна лежала там?

– Конечно, она лежала. Я старался не смотреть на нее. Я же понимал, что она сделала это нарочно, чтобы отомстить мне за то, что я не хочу на ней жениться. И потому мне надо было перехитрить ее – стереть следы. Да, это не очень хорошо, но это не преступление, и вы никогда не докажете, что это преступление…

– Я не собираюсь доказывать. Этим займутся другие. Я лишь веду дознание, – сказал Шустов. – И меня интересует: когда вы были в первый раз в квартире в тот вечер и Алена выразила желание покончить с собой, вы ничего не подкладывали в коробку с ее снотворным?

– Зачем? Я вас не понимаю…

– Хорошо, к этому мы еще вернемся.

– Что это значит?

– А когда вы приезжали ночью, вам показалось, что она мертва?

– Не показалось! Я пощупал у нее пульс! И сердце… она уже начала остывать.

В кабинете воцарилась тишина. Скрипнул стул…

– Гражданин Осетров, – сказал Шустов после долгого молчания. – Я не буду вас задерживать, хотя, с моей точки зрения, вы остаетесь подозреваемым. И надеюсь, что вы не вздумаете скрываться.