Усмирители - [51]

- Не изволь тревожиться, - процедил Ромеро и, шатаясь не хуже мертвецки пьяного забулдыги, поднялся.

- Amigo, - сказал я, - коэффициент моей заботы о людях, пытавшихся сталкивать Мэтта Хелма с горной дороги, равняется нулю. Через пять минут имеешь полнейшее право лечь и помереть. Букета на могилу не обещаю, но ежели за эти пять минут успеешь снять с колокольни стрелка, так и быть, принесу.

Несколько мгновений Ромеро недоуменно глядел на меня, потом осклабился:

- Образование? Твое образование?

- Средняя школа и газетная работа.

- Неуч, - вздохнул Ромеро. - Ты стреляешь, я бегу. Иначе толку ни на грош.

- Да ты же стоишь еле-еле! И в снегу потонешь, недомерок. Будем надеяться, ублюдок не умеет палить по бегущей мишени.

- Спесивый неуч... Они стреляют не хуже нас.

- Ага, значит, хорошо стреляешь? Вот и снимай парня, пока целиться станет...

Ромеро недоверчиво осмотрел хромированный револьвер.

- Если пуля не долетит, - изрек он, - останется метнуть эту пушку снайперу в голову и убить наповал. Сколько времени осталось?

Я снял часы и передал Джиму.

- Следи сам. Тебя перевязать? Он мотнул головой:

- Некогда, шевелись! Только девчонку освободи.

- Спятил?

Глаза Гейл Хэндрикс распахнулись. Слов она, вероятно, разобрать не смогла, но и жесты наши были достаточно красноречивы. Я, в свой черед, подивился наивности профессионала Ромеро. Освободить в подобную минуту женщину, которая уже по крайней мере один раз выдала меня противнику; женщину, полностью лишенную опыта, необходимых навыков; женщину, обретающуюся на грани дичайшего нервного срыва?!

Для разнообразия, впервые за несколько суток, за порогом все пошло без сучка, без задоринки. Я ринулся напролом, прыгая по снегу не хуже оленя, удирающего от волчьей стаи. Снайпер перегнулся через парапет, но стрелять не торопился, понимая, что мне предстоит покрыть ярдов пятьдесят, и можно прицелиться спокойно. А Ромеро, используя в качестве упора дверную ручку, прицелился быстро - и не промазал.

Истинным подарком свыше в глубокий мягкий сугроб рухнула винтовка. Прежний владелец оной опрокинулся назад и более не показывался. Я отбросил ремень, который тащил за неимением иного оружия, свернул, сграбастал трофейный маузер, на всякий случай передернул затвор и кинулся дальше. Церковная дверь уже распахивалась.

Ромеро, очень истекавший кровью и очень сентиментальный профессионал, оказался весьма достойным стрелком. Возникший в проеме человек получил одновременно две пули - ружейную и револьверную. Издали, из незнакомого оружия! Джиму смело можно было ставить пятерку с плюсом.

Я перепрыгнул через убитого, влетел внутрь, выстрелил наугад, получил в ответ не менее панический выстрел. Отметил два промаха. Выстрелил опять. И снова - мимо. Не умею пользоваться винтовкой в ближнем бою. Противник взлетел по винтовой лестнице и скрылся где-то на, колокольне. Минуту спустя ввалился Ромеро. Странно, его не позаботились уложить. Возможно, все внимание привлекала особа покорного слуги...

Я окинул критическим взглядом изобилие хромированных панелей, кнопок, переключателей и прочей дребедени, украшавшей место, которое некогда было святым и почитаемым. Передернул затвор. Поднял маузер.

- Нет, - послышался негромкий, слабеющий голос Ромеро. - Постой. Это бесполезно. И недопустимо.

Кто-то выпустил по нам пулю. Ромеро ответил с бедра. Наверху раздался вскрик, походивший на, визг ушибленной собачонки. Распорядитель из клуба "Чихуахуа" и впрямь неплохо управлялся с огнестрельными приспособлениями.

- Здесь умопомрачительная система защиты, - сообщил Ромеро. - Не хуже, чем на самой ракетной базе, поверь.

- И что же дальше?

- Дальше, - бледно улыбнулся Джим, - начинается триумфальное шествие современной науки и высшего образования... закоренелый неуч!

Лицо Ромеро делалось желто-зеленым. Я отродясь не видел, чтобы человек, столь основательно подготовленный для погребения, продолжал разгуливать и разговаривать.

- Убирайтесь... Оба. Ты... и Гейл... Пять минут...

- А ты?

- Птичка может... управляться. И прилетит прямиком... сюда. Винтовку только дай... Продержусь. И не выпущу ни... единого.

Джима перекосило от боли.

- Звучит замечательно, - промолвил я. - Благодарю, сеньор Ромеро.

- Мистер...

- Конечно. Мистер.

- Убирайтесь. Поскорей... "И подальше... С колокольни по мне выстрелили разок-другой, но теперь, очевидно, главное внимание уделяли Джиму. Во всяком случае, хижины я достиг без ощутимого телесного ущерба.

Разрезал путы на руках и ногах Гейл Хэндрикс.

Женщина приподнялась и посмотрела на меня, как на чужака, не в силах встать на ноги самостоятельно. Я затратил добрых пять минут, растирая лодыжки и запястья светской даме, которую, по всей справедливости, надлежало бы попросту бросить.

- Мэтт...

- Потом. Сейчас - бежим со всех ног. Прямо к пикапу. Начнется пальба. Плевать! Беги, вихляй, бросайся в стороны - ребятки промахнутся. Им не до нас, грешных. Скорее, Гейл!

Ребятки оказались настойчивы и проводили нас подлинным салютом. У Гейл оказался пробит левый рукав, с перепугу она покатилась кубарем, и я пережил несколько весьма неприятных мгновений. Потом прострелили брючину покорному слуге. Но, видимо, кроме оставшегося у Ромеро маузера, винтовок в бравой команде не водилось. А стрелять из пистолета на расстоянии семи десяти-восьмидесяти-девяноста ярдов (ибо мы бежали прочь) - занятие бессмысленное.