Усмешки Клио-2 - [6]

Не знаю, на мой взгляд рыцарская амуниция пригодней больше для ныряния, чем для плавания. Если на Руси регулярно проводились показательные заплывы молодых витязей в доспехах, то понятно, почему рыцарство у нас никогда не достигло европейского расцвета.

Интересно, что непременная игра и рыцарей, и витязей ни карты, ни кости, ни даже шахматы, – а именно шашки. Что бы там не говорили поклонники шахмат о своей древней игре, но именно шашки учат быстрому тактическому мышлению и умению просчитывать победные комбинации (шахматы слишком усложнены, слишком многовариантны, правила слишком формализованы и оторваны от жизни). Здесь мы имеет дело с древнейшей командно-штабной игрой – человек, талантливо маневрирующий на доске двенадцатью шашками, сумеет распорядиться и отрядами на поле боя.

И еще один штрих того столетия – рыцарская литература. Нет, рыцарских романов на Руси не писали. Но былины о Владимире Ясное Солнышко и его богатырях напрямую связан с аналогичными европейскими циклами об Артуре и рыцарях Круглого Стола, о паладинах Карла Великого и т.д. Сюжет един – закованный в броню положительный герой ездит верхом по стране и борется со злом; имеют место даже текстуальные совпадения в описании совершаемых подвигов…

* * *

Анализ русских летописей позволяет достаточно точно вычислить хронологию этого неожиданного, по историческим меркам почти мгновенного зарождения и расцвета рыцарства.

1041 г. – Ярослав Мудрый совершает поход в Мазовию. Совершенно традиционно – на ладьях, заполненных пехотой.

1043 г. – Он же посылает на Константинополь рать под началом сына Владимира и воеводы Вышаты. Способ действий тот же.

1060 г. – Поход (ладьи плюс конница) сыновей Ярослава на торков. Текст не позволяет понять, какой из двух этих видов войск был основным.

И, наконец, 1068 г. – настоящая революция в военном деле. У города Сновска трехтысячная дружина тяжелой конницы Святослава Ярославича буквально втаптывает в землю половецкую рать. Это полный разгром – уцелевшие неприятели сброшены в реку (а на дворе ноябрь месяц), вражий предводитель взят в плен. А было их, половцев, ни много, ни мало – двенадцать тысяч, по четверо на одного русского. Никакого фактора внезапности, вроде атаки спящего лагеря или войска на марше, Святослав не применял – войска стояли лицом к лицу, готовые к битве. Заимствованные[1] у Европы тактика и вооружение показали себя на редкость эффективно.

В чем же причина этого негаданного поворота, совершенного за каких-то двадцать лет? Ведь у других народов уходило на подобные перемены значительно больше времени…

Предлагаю следующую версию:

1046 год. Ярослав Мудрый выдает свою сестру за Казимира Польского. Жених делает крайне оригинальный свадебный подарок – возвращает на родину около восьмисот русских пленных. Это не простые смерды, а бояре и дружинники, захваченные еще предыдущим польским королем Болеславом и почти тридцать лет прожившие на чужбине.

Тут надо отметить несколько разный подход к военнопленным на Руси и в Польше – державе уже к тому времени вполне европейской, культивирующей рыцарские традиции. Русские захваченных неприятелей сажали в поруб, а после окончания боевых действий и заключения мира отправляли по домам. Самых злокозненных врагов, отпустить которых просто рука не поднималась, – ослепляли и гноили в сырых подвалах.

Западные же рыцари держали пленников (достаточно знатных) в своих замках на правах фактически гостя, в условиях вполне комфортабельных. Но отпускали – только содрав изрядный выкуп. Это расхождение во взглядах и привело к такому затянувшемуся плену: наши платить упорно не желали, поляки, изрядно потратившиеся на содержание пленных упрямцев, выпускать их за просто так тоже не собирались. Проблему разрешил лишь Казимир, заодно и маленько сэкономивший на свадебных дарах. Впрочем, осуждать его за скупость не стоит, Ярослав и без того был счастлив, удачно пристроив родственницу, невесте изрядно зашкалило за тридцать, по меркам тех лет – старуха.

А теперь представьте: не один, не два, не десять, а восемьсот знатных русичей (в то время это люди военные по определению) возвращаются, прожив три десятилетия в европейской, рыцарской стране. Даже если они не принимали участия в военных действиях на западных польских рубежах, а в понятиях средневековья такое было вполне допустимо, – все равно неизбежно должны были привезти с собой много нового: привычки, обычаи, моды, и т.д. и т.п. – все, с чем сроднились за эти годы, в том числе тактику военных действий и понятия о том, каким должен быть рыцарь. Это послужило мощным катализатором для медленного естественного процесса проникновения рыцарства на Русь, который развивался и прежде: через послов; через военные столкновения с немцами, поляками, венграми; через торговые связи и т. д.

Результат не задержался: за каких-то четверть века Киевская Русь стала рыцарской державой.

* * *

А куда они потом девались, русские рыцари? И почему мы про них практически ничего не знаем и не слышим?

Ну, на второй вопрос ответить проще. Все дело в терминологии, достаточно просто употреблять обозначения «богатыри», «витязи», «кованая рать» – и все, исчезли рыцари со страниц отечественной истории. А тот факт, что на Украине (т.е. на исконных землях Киевской Руси) доблестных воинов и в XIX веке называли «лыцарями», почему-то игнорировался. Корень этой игры в термины лежит в великом противостоянии западников и славянофилов. Первые, еще со времени приглашенных Петром I немецких профессоров-историков, считали Русь ущербной и отсталой, дикой страной – какие уж в ней, к черту, рыцари? Дикари бородатые с дубинами и среди них немногочисленные цивилизаторы в лице норманнов-варягов, тоже, конечно диких, но более облагороженных общением с просвещенной Европой.