Услышь моё молчание - [37]

− Тёмыч, я тебя обожаю, − воскликнул, немного отдышавшись, Герман, когда закончилась третья песня подряд. — Я давно так не оттягивался.

− Всегда пожалуйста, − устало, но очень довольно улыбнулся Артём, усаживаясь прямо на пол.

− И знаешь, провоцировать, так на всю катушку, − тоном заговорщика прошептал Герман, наклоняясь к лицу Троицкого и беря его в свои ладони. Стремительное движение и его горячие, немного сухие губы накрыли губы танцора поцелуем. — Удачи с Карелем!

Герман изящно соскочил со сцены, подхватил со столика свою камеру и быстро защелкал, снимая ошарашенное, удивлённое и всё ещё наполненное страстью лицо Артёма. Это было то, чего ему не хватало. Заодно он заснял, как неистово рычащий француз подхватил тельце Троицкого на плечо и потащил в сторону гримёрок. Это было весьма темпераментно и Герман совершенно не жалел, что заставил Кареля ревновать своего блондина. Попутно заметил о чём-то беседующего с барменом Гриневского. Всё ещё раздумывая, что с ним делать, Герман собрал свои вещи и привёл себя в порядок. Открыв сумку, проверил всё ли на месте, аккуратно уложил камеру.

− Я бы тоже тебя утащил, − прошептал ему на ухо голос Гриневского. — Ты специально спровоцировал Алана?

− Честно? — Герман слегка повернул голову, чтобы встретиться с карими глазами человека, общества которого он избегал несколько дней и за которым, ирония судьбы, успел соскучиться. В этих тёплых глазах он увидел восхищение, страсть и желание, и он знал, что вызвал их сам. — Да. Артём отличный парень и заслуживает лучшего, чем Карель.

− Алан изменился, по крайней мере, он заверил меня в этом.

− Раньше, насколько я знаю, ревнивцем он не был и делился своими партнёрами. Так что всё возможно. Иногда такие гуляки как он превращаются в самых верных мужей.

− Я только каких-то полчаса назад намекнул ему, что, возможно, придётся пожертвовать свободой ради Артёма, − поведал Алекс.

− И что он ответил?

− Согласился! — радостно возвестил Гриневский, легко касаясь ладонью спины Германа.

− Под Новый Год случаются всякие чудеса, − подмигнул Герман, подхватил свои вещи и быстро пошёл в сторону выхода из зала, оставив Алекса переваривать намёк.

* * *

Праздничное шоу, впрочем, как всегда в Усадьбе, было великолепным. Атмосфера чудесной, угощение отменным, вот только настроение у Гриневского портилось всё сильнее, даже алкоголь ничего не мог поправить. А дело было в том, что особи женского пола стайкой пираний кружились вокруг Германа, постоянно вытаскивая его потанцевать, при этом томно поглядывая из-под ресниц и что-то шепча. Это раздражающе действовало на нервы. А паршивец улыбался и не отказывал себе в удовольствии. Он флиртовал, элегантно лавируя между красавиц и не попадаясь им надолго в руки. В конце концов у Гриневского не выдержали нервы, и он ушёл. Прогулка на свежем воздухе, пока он шёл по расчищенной дорожке к дому Стаха, который приютил всю их компанию, прояснила затуманенные ревностью мозги. Герман ведь ему ничего не должен, они всего лишь единожды переспали. Нормальное дело для двух взрослых человек. Было и было. А свои чувства Алекс спрячет поглубже до лучших времён, когда удача вновь повернётся в его сторону. Он принял душ, переоделся и лёг, но сон не шёл. Тогда он устроился на подоконнике, взял своё телефон и с удовольствием, раз за разом, стал пересматривать запись, которую выкупил в бармена. Он так увлёкся, что не услышал, как открылась и закрылась дверь за ночным гостем.

− Забавно. Надеюсь, в сеть это никто не выложит? Хотя… Не так уж плохо получилось, − прозвучал за спиной голос Германа и Алекс уставился на него как на привидение.

− Я уговорил Влада стереть запись. У меня эксклюзив, − всё ещё не веря собственным глазам, ответил Гриневский.

− Ты почему из зала сбежал? — Герман прислонился к плечу Алекса и потёрся щекой о макушку. Его руки прошлись по обнажённой спине и груди.

− Устал смотреть, как ты резвишься, − признался Алекс, млея от прикосновений.

− А поступить как Карель, слабо было? — шевеление волос на макушке подсказало, что Герман улыбнулся.

− Хотелось, но побоялся, что ты не оценишь порыв.

− Опять твоя деликатность, Гриневский. А если бы меня какая-нибудь дама всё-таки соблазнила бы? — тонкие пальцы коснулись соска, вызвав у Алекса приятную дрожь.

− Если ты пришёл, значит, не соблазнила? — поднял лицо Алекс.

− Место уже занято, − прошептал Герман и коснулся прохладными губами так удачно подставленного рта.

Гриневский в этот раз перехватил инициативу сразу. Быстро раздел и повалил на постель, чтобы не выпустить до утра. Это была прекрасная новогодняя ночь, когда исполняются заветные желания. Правда Герман успел предупредить между поцелуями и объятиями, что у него вечером самолёт. Срочная командировка на неделю и отменить её нельзя. Алекс принял к сведению и отлюбил парня так, чтобы он не забыл его за эту неделю. Уставший Герман уснул, тесно прижавшись к боку Алекса уже под утро. Сам же Гриневский долго смотрел на своё чудо, пытаясь в полумраке рассмотреть спокойное лицо, и поверить в то, что он с ним и всё произошедшее ночью не сон. Он не заметил, как уснул, зато утром пришлось проснуться рывком и подскочить на кровати, потревожив Германа. Тот открыл глаза и с недоумением уставился на высокого крепкого мужчину со следами седины на висках.