Условно пригоден к службе - [31]

При тестировании внешней связи (Aussenfunk, сокр. AFU) мы проверяли уже сам объект. Было важно знать, не изолирована ли крыша стекловатой и алюминиевой фольгой. В этом случае радиосвязь на большие расстояния сильно затруднялась. Мы проводили измерения в непосредственной близости к объекту, а для проверки сами пробовали отправлять радиосигналы. И если все факторы для вербовки предполагаемого источника оказывались позитивными, мы открыто подходили к нему с нашим предложением.

В каждом отдельно взятом случае такая процедура могла длиться месяцами. Чтобы достать первоначальные сведения об интересующих нас людях, что должно было бы облегчить принятие нами решений, мы пользовались "легендой" социологического опроса от некоего института по изучению общественного мнения, который сами для этого и организовали. В целях прикрытия у нас в "Стэй-бихайнд" было два адреса почтовых ящиков и контактные телефоны. Каждый вербовщик мог пользоваться ими на свой вкус. Анкеты состояли, как правило, из двадцати вопросов, касающихся общих экономических и социально-политических тем.

С анкетами мы шли к интересующим нас людям и заявляли им, что их выбрали для репрезентативного опроса населения. Если они были готовы ответить на вопросы, то мы просили разрешения войти в дом, чтобы все провести там. Так мы получали первое впечатление об условиях жизни и быта этих людей. В анкете были искусно скрыты вопросы, служащие выяснению сведений, касающихся их персон. Мы старались вести с этими людьми более личный разговор, чтобы узнать о них еще больше. Если они на интервью соглашались, то мы после него выплачивали им маленький гонорар – от 10 до 20 марок.

Затем мы спрашивали наших собеседников, не сможем ли мы прийти к ним еще раз для следующего так называемого специализированного интервью. Если это оказывалось возможным, мы просили время от времени заинтересовавшего нас человека заполнить так называемые специализированные анкеты. В них были вопросы о верности государству, о лояльности или об отношении к полиции, властям и прочим государственным учреждениям.

Очень целенаправленно выяснялись основные жизненные позиции будущих потенциальных сотрудников. Для супружеских пар были готовы специальные "супружеские" анкеты. Как правило, нам хватало от трех до шести визитов, чтобы получить достаточно ответов на основные интересующие нас группы вопросов. После анализа всей информации, если общий профиль интересующего нас субъекта вписывался в наши ожидания, наше руководство отдавало приказ на вербовку.

Для этого мы договаривались с "кандидатом" на подходящее для него время, обычно вечером. В случае с семьями должны были присутствовать оба супруга. Прямо в начале встречи мы выкладывали наши карты на стол. В качестве доказательства нашей принадлежности к БНД использовались служебные удостоверения или другие обычные документы. Если люди сомневались в том, что мы те, за кого себя выдаем, мы предлагали им самим в этом удостовериться.

Сначала кандидату в агенты сети "Стэй-бихайнд" следовало через телефонную справочную узнать номер телефона БНД. Потом мы просили их позвонить туда и продиктовать сотруднику Службы какие-то данные из удостоверения вербующего агентуриста – дату рождения или номер удостоверения. В ответ БНД дополняла сведения, сообщая звонившему, к примеру, срок действия удостоверения или другую дополнительную информацию.

Каким бы нужным и полезным не представлялось нам тогда это "подтверждение солидности", после "поворота" на свет божий всплыли ужасные факты. Оказалось, что госбезопасность ГДР многие годы подслушивала служебные телефоны сотрудников БНД. Потому данные из документов прикрытия и прочих бумаг наши восточные коллеги могли собирать для себя в полном объеме. Затем Штази обращало наше оружие против нас самих, используя данные работников БНД уже для своих фальшивых документов.

В первый вечер нашей совместной поездки мы поселились в маленьком отеле на берегу реки Эмс. Мой шеф удалился на два часа, чтобы найти супругов-агентов Дайстеров и подготовить передачу этих источников мне. На имя и адрес Дайстеров в "Хайдехаусе" была зарегистрирована служебная машина. Они были так называемыми агентами по прикрытию регистрации номеров автомобилей, сокращенно КFZ DA (Krаftfahrzeug-Deckadresse – "адрес прикрытия для регистрации автомобиля"). Расходы на полагающиеся автовладельцу налоги и страховку машины им регулярно возмещала БНД. Когда возникали проблемы, например, запросы полиции в случае аварии, то агенты по специальному номеру звонили своему оперативнику. Если вдруг кто-то неожиданно пожелал бы увидеть машину, им нужно было отвечать, что они как раз одолжили ее на время своим знакомым. Один раз в квартал мы выплачивали им за всю эту работу небольшое вознаграждение. Это постоянно поддерживало высокий командный дух.

В ходе совместного ужина мы обсудили с супругами Дайстер скорое изменение их ситуации. Они восприняли все без единого слова комментариев. Однако во время беседы меня кое-что удивило. Тот же самое, что я потом замечал и при других разведывательных контактах. Это было благоговейное, почти подобострастное отношение агентов к своим оперативникам.