Условия жизни - [65]

Раскрыв конституцию, шаман зачитал тринадцатый пункт, где перечислялись права и обязанности мужа и жены. В частности мужу запрещалось избиение жены тяжевыми предметами, наносящими непоправимые увечья, влекущие нетрудоспособность оной. Жене в свою очередь возбранялось проводить ночь в не супружеской хижины и взывать к духам острова без дозволения губернатора. Об измене не было сказано и пол слова.

— Местами наши законы вполне либеральны, — в который раз поражался островной конституцией Костик.

— Как же, ночью и не погуляешь, — Сесиль придерживалась противоположного мнения. — Несправедливо! Все должно быть наоборот. Днем — заботы, работа, семья, а ночью полная свобода. И что это за иезуитские ограничения на общение с духами.

— Да, а как тебя по-другому контролировать, — в разговор включилась Ребека. — Ромиреса травами и заговорами, чуть в могилу не свела.

— Он сам виноват, нечего было влезать в такие долги, я просто хотела получить причитающиеся мне деньги, — отношение Сесиль к шаманству был вполне бытовым.

История, о которой вскользь упомянула Ребека, происходила полтора года назад, и вовлечены в нее помимо Сесиль и Ромиреса были Грап и Консуэла. Ромирес, считавший себя всеядным в отношение секса, питал все же большую привязанность к мужчинам и пристрастил Грапа к этой заразе. Пострадавшими оказались: жена Грапа — Консуэла, лишившаяся внимания, и Сесиль потерявшая сразу двух клиентов. Не сговариваясь, Консуэла и Сесиль обратились за помощью к Тусегальпо и духам острова. Консуэла желала вернуть мужа в семью, а Сесиль пеклась о процветании традиционной островной проституции. Ветер ли им нашептал, а может и вправду, духи присоветовали, только женщины не сговариваясь, решили действовать через Ромиреса. В пищу «развратника» стали подсыпаться лошадиные дозы трав и снадобий. Результат не заставил себя долго ждать. Ромирес осунулся прямо на глазах. Через неделю он перестал встречаться Грапом, а еще через три дня слег с температурой в постель. На этом этапе в конфликт вмешался губернатор (поговаривали, будто он тоже прибегал к услугам Ромиреса) и развел враждующих по разным сторонам. Ромирес был оставлен выздоравливать в деревне, а Сесиль с Консуэлой отправились в ссылку на другой конец острова соскребать со скал зеленую слизь, необходимую при приготовлении «молока пробуждения». Скоро при «невыясненных» обстоятельствах погиб Грап и голубой вопрос сам собой рассосался.

— Развод дело серьезное, и для его одобрения нужны веские доводы! — шаман постучал по тростниковой трибуне указательным пальцем. — Выходите и расскажите, что вас не утраивает.

Марсель и Гвинет расположились по бокам от трибуны.

— Начнем с тебя, — губернатор обратил внимание присутствующих на Гвинет. — Ты утверждаешь, что Марсель тебя систематически избивает.

— Тусегальпой клянусь, этот маньяк лупит меня почти каждый день, причем всем подряд!

— Чем можешь доказать? — губернатор, готовясь записать в книгу показания женщины, обмакнул кончик перьевой ручки в чернильницу.

— Вот, — аргумент Гвинет занимал добрую половину лица.

Чтобы лучше разглядеть синяк, шаман распахнул мантию, и вытянул из кармана жилета за цепочку от часов пурпурную веревочку, к которой уже было привязано пенсне. Водрузив пенсне на нос, он согласился с претензией Гвинет.

— Что можешь сказать в свое оправдание? — жирная, фиолетовая, чернильная клякса, посаженная в самом верху листа, ничуть не смутила шамана, под ней он спокойно вывел пером первый пункт обвинения: «Злостное избиение».

— А почему она, во время жертвоприношения, когда все воздавали хвалу Тусегальпо, пропустила целый куплет, причем очень важный, о связи небесных и подземных сил! — довод Марселя был ни к селу, ни к городу, но шаман воспринял его очень серьезно.

— Не было такого, он все врет! — Гвинет потянулась через голову губернатора, чтобы огреть мужа, выдернутым из трибуны тростником.

— Разберемся, — шаман отобрал у женщины «дубинку».

За правдой обратились к Тусегальпо. Шаман сходил, переоделся в юбку и все остальное и уселся на корточки под статуей божества.

— Это зачем? — следом за другими на поляну вышел Медведев.

— Верный способ, если хочешь узнать, что произойдет в будущем или как поступить в сложной ситуации, садишься рядом с Тусегальпо и дожидаешься, когда над его короной проплывет облако, но непростое, а особое, с прозрачными завитками, — Ребека хотела показать его рукой, но на небе такого пока не наблюдалось.

Первое подходящее облако показавшееся из-за горы-вулкана, прошло стороной от Тусегальпо, второе облако, зацепившись за рогатый выступ серой тучи, последовало за ней паровозиком в «неверном» направлении. Третье облако, за которым с затаенным дыханием следило все племя, вот-вот должно было проплыть над Тусегальпо, но и в этот раз не «срослось». Расхождение составило на общий взгляд — меньше ладони.

— Может не стоит так придирчиво подходить к проблеме? Если смотреть с моей стороны, то облако краем задело корону Тусегальпо, — Треволу надоело и сидение и ожидание, ему хотелось побыстрее разделаться с разводом Гвинет и все-таки успеть, выйти в море за «левым» жемчугом.